– Объясните свои слова, мистер Монк, – проговорила миссис Пенроуз требовательным тоном и попыталась прокашляться. – Одного этого факта мне недостаточно. Итак, в чем же вы мне солгали и почему?

Ее гость ответил сначала на второй вопрос:

– Потому что правда, сударыня, настолько неприглядна, что я хотел избавить вас от нее. Так намеревалась поступить и мисс Гиллеспи. Действительно, сначала она все отрицала. Однако собранные мной свидетельства сделали ее дальнейшее запирательство невозможным. Потом ваша сестра попросила меня ничего не рассказывать вам. Она решила принять на себя все последствия, только чтобы вы не узнали, кто виноват. Вот почему мне пришлось сегодня еще раз переговорить с ней: я должен был сообщить, что не смогу сдержать свое слово.

Джулия побледнела, и Уильям испугался, что она может потерять сознание. Медленными движениями она отступила от стола, на котором стояла ваза с цветами, и потянулась к ручке диванчика-канапе.

– Прошу вас, мистер Монк, говорите. Я должна знать. Итак, вам известно, кто изнасиловал мою сестру?

– Да, боюсь, что так… – Глубоко вздохнув, сыщик предпринял последнюю попытку убедить женщину не расспрашивать его ни о чем, хотя и понимал, что рассчитывать на успех не приходится. – Я по-прежнему полагаю, что лучше вам не интересоваться тем, кто это был. Вы не сможете доказать обвинение. Лучше найдите такое место, где ваша сестра сможет жить, не встречая этого человека. Быть может, у вас есть родственница, лучше всего тетя?

Брови хозяйки поднялись.

– Итак, вы предлагаете, чтобы человек, совершивший подобную низость, остался безнаказанным? Мистер Монк, я понимаю, что закон не накажет его и что слушание в суде причинит Марианне больше боли, чем самому негодяю! – Она сотрясалась всем телом. – Но я не допущу, чтобы он остался безнаказанным. Или, по-вашему, это не преступление? Признаюсь, я разочарована. Я думала о вас лучше.

Уильям едва сдерживал гнев:

– Чем меньше людей пострадает в этом деле, тем лучше.

Собеседница поглядела на него:

– Возможно, вы правы, но что я могу сделать? Кто он? Прошу, не тяните больше! Я не переменю своего решения.

– Ваш муж, миссис Пенроуз.

Джулия не стала протестовать и выражать свое недоверие, она только опустилась на канапе с серым, словно пепел, лицом… А потом облизала губы и попыталась заговорить, но горло ее, должно быть, перехватило, и она не смогла издать ни звука. Немного выждав, женщина попробовала снова:

– Предполагаю, что вы не сказали бы этого, если бы… если бы не были полностью уверены?

– Конечно же. – Сыщику хотелось успокоить ее, но это было немыслимо. – Я же не хотел вам ничего говорить. Ваша сестра просто настаивала на этом, но в конце концов я решился – отчасти потому, что вы вознамерились расследовать это дело до конца, прибегнув к услугам другого детектива. А еще потому, что подобное может повториться и, не дай бог, дело дойдет до ребенка…

– Прекратите! – На этот раз в крике женщины слышалась мука. – Прекратите! Я слышала вас. Довольно. – Отчаянным усилием Джулия овладела собой, хотя руки ее тряслись, не поддаваясь контролю.

– Когда я впервые сказал ей, что знаю насильника, она стала все отрицать – ради вас, – безжалостно продолжил Монк, чтобы теперь же покончить со всеми вопросами. – Но когда все стало ясно – по ее собственным свидетельствам и показаниями соседей, – она призналась, но просила меня ничего не говорить вам. Не сомневаюсь, она рассказала вам о том, что с ней случилось, лишь потому, что была глубоко потрясена, а еще чтобы объяснить появление синяков.