Подслушивающее устройство было включено, антенна наведена, крохотный, незаметный постороннему глазу наушник — у меня в ухе, и я слышал веселый смех, сопровождавший развлечения моих подопечных. Чуть визгливый смех блондинки, хрипловатый — американца. Я прильнул глазом к глазку видеокамеры, покрутил настройки, чтобы предельно приблизить помещение. Сперва я перестарался, и весь кадр заполнили головы: сперва — запрокинутая от хохота голова американца, потом — запрокинутая голова девицы. Она пила шампанское прямо из горлышка — черт подери, эта американская сволочь купила «Дом Периньон», и не одну бутылку! — шампанское пенилось и текло по её губам, размывая помаду, её периодически одолевал смех и она с трудом сдерживалась, чтобы не поперхнуться.

Я взял более общий план и увидел, что блондинка сидит на столе — надо полагать, на том самом столе того самого начальника — а бутылку шампанского поддерживает у её рта американец.

— Это любимая чашка твоего начальника? — спросил он, беря красивую чашку, на которую, похоже, был нанесен логотип фирмы и, пониже, какое-то имя.

— Она… — простонала блондинка. — Она самая!

Американец наполнил чашку шампанским по самые края и предложил своей партнерше. Она выпила эту чашку в несколько глотков, он налил такую же чашку для себя и, выпив, хлопнул пробкой следующей бутылки.

— И что теперь? — весело спросила блондинка.

— А вот что, — американец тонкой струйкой направил шампанское на её плечи, потом в ложбинку между её пышных грудей.

— Ой! Холодно! И щекотно! — взвизгнула блондинка.

— Сейчас будет жарко, — заверил американец.

Наклонившись к ней, он сперва слизал шампанское в ямочке у основания её шеи, потом его язык опустился чуть ниже, к началу ложбинки…

— Жарко! Жарко, но все равно щекотно! — простонала, давясь от смеха, блондинка. Она, вроде бы, сделала руками попытку оттолкнуть голову американца, но при этом пошире раздвинула ноги, чтобы он мог покрепче к ней прильнуть. А он уже расстегивал верхние пуговки на её блузке, его язык блуждал по её груди, охотясь за каждой капелькой шампанского. Блондинка изогнулась вперед, на секунду оторвала руки от стола и свела их у себя за спиной, её расстегнутый лифчик упал ей на колени. Когда блуждающий язык американца коснулся одного из её сосков, она вскрикнула и, опять опершись одной рукой на стол, другой крепко притиснула голову американца к своей груди. По тому, как она тяжело задышала, и по тому, как его голова чуть заходила вперед и назад, я понял, что его язык заработал вовсю, стараясь ублажить сосок так, чтобы довести хозяйку этого соска до экстаза.

— Ооо, Лариса… — прохрипел он. Так я впервые узнал, что блондинку зовут Лариса.

— Не могу… — простонала в ответ Лариса. — Не могу… — её могучие бедра заходили ходуном, она обвила торс американца ногами, прижимаясь промежностью к его животу, стараясь вдавиться в его живот так, чтобы её самое сокровенное место как можно полнее вобрало тепло его тела. — Ооо… Еще… еще…

— Ммм… — мычал американец, стараясь как можно глубже втянуть губами её сосок, дать ощутить этой падкой до наслаждений красной ягоде не только кончик, но и корень своего языка.

Лариса вдруг заорала, ещё крепче прижимая к себе его голову, и по ней будто судорога прошла.

— Ой… — выдохнула она. — Я уже… Что ты сделал?.. А теперь я хочу еще… Еще…

— Уже?.. — американец отнял голову от её груди и потянулся к пластиковому пакету.