Изменить размер шрифта - +
Удовлетворенно кивнув, он жестом указал мне на стул напротив. Я сел и оглянул стол. Он был пуст. Это показалось мне странным. Мужчина улыбнулся и достал из ящика стола стопку папок. На лицевой стороне верхней из них была приклеена половинка обычного листа белой бумаги. На нем в жирной черной рамке синим фломастером было аккуратно выведено “Чернов Евгений”.

– Мы стараемся не тревожить своих клиентов непривычными интерьерами, – улыбаясь, проговорил хозяин комнаты.

И тут до меня, наконец, дошло, где я нахожусь. Я вспомнил! Житник! Он убил меня! Поставил к стенке и с трех метров влепил из вертикалки. Когда он выжимал курки, мне показалось, что я понял, почему завязывают глаза поставленным к стенке – под платком они закрываются сами и убийце или убийцам, или просто могильщикам потом не приходиться в них смотреть. Житник глаз мне не завязывал. И когда он подошел удостовериться в моей смерти и наклонился над моим телом, я смотрел на него. Но не видел. В голове у меня засохла сдвоенная картинка – чеченцы осматривают насквозь простреленную из “Калашника” березу, пуля проходит сквозь мою грудь – она сначала оттягивает до предела мягкие ткани, рвет их, движется вперед и, вот, наконец, выход... Свобода...

– Да, молодой человек, вы, к сожалению, правы. Вы завершили земной путь, и нам необходимо совершить некоторые формальности. Все не так грустно, как может показаться. Конечно, болезненные моменты будут... Я прочел ваше личное дело – вы мужественный человек и я могу прямо сказать, что вам предстоит нечто подобное хирургической операции без наркоза, – протянул он с искренним огорчением в глазах.

– Валяйте! Мне все равно – я умер...

– Ну, зачем так категорично... А вы, вообще, какой интерьер предпочитаете? Видите ли, ваш, мой облики, комната эта, стол, наконец, – все это сплошная видимость, – улыбнулся Судья (это имя пришло мне в голову само собой, и была в нем какая-то надежда, нет, не на избавление от мук, а на справедливость). – Ваша душа, естественно, бесплотна. И, чтобы вы с ней, оголенной, быстрее освоились, скажу, что в принципе душа – это своеобразный, очень сложный, многомерный ваш отпечаток в космическом вакууме. Ну, понимаете – все находится в некой особой субстанции, которая располагается везде, даже между частичками электронных облаков атомов и молекул, в том числе и вашего мозга. А что такое слепок мельчайшей частички? Это сама частичка. Так вот, в космическом вакууме все взаимосвязано – это, если хотите, единая сущность или, научно выражаясь, нечто очень похожее на абсолютно твердое тело... И поэтому ваша душа находится везде, может находиться везде. Но после очищения. А очищение по сути своей – это процесс, во многом условный процесс удаления гвоздей, ржавых кривых гвоздей нечеловечных грехов, удерживающих душу в затхлой неподвижности суетного бытия. Собственно, все это совсем не важно... Просто я, угадав в ваших глазах вопрос, пытаюсь объяснить некоторые основы мироздания на вашем уровне. И простите меня, если некоторые мои формулировки показались или покажутся вам расплывчатыми или нелогичными. Помните свой пассаж о боге чугунных утюгов?

– Понял. Я утюг для вас. И, в общем-то, неинтересен.

– Это не совсем так, – продолжил он, вглядываясь в мои глаза. – Так вот, мы должны избавить вас от некоторых самых зловредных гвоздей, для вас же зловредных. Можно было бы, как это раньше практиковалось, поместить вас в так называемый ад, где вы бы подверглись ужасным мукам, созерцая и испытывая вами же содеянные злодейства. Но в настоящее время мы несколько упростили этот процесс и отправляем теперь души земных преступников на Землю и там они находят лишь одно вместилище – тела жертв соответствующих преступлений. Душа убийцы, таким образом, может разместиться только в теле убиваемого и только в момент совершения убийства.

Быстрый переход