Сергей впервые за день улыбнулся и начал рассказывать, обращаясь преимущественно к Лейле, только что появившейся из кухни и ставшей у меня за спиной:

– Мы неделю в Варзобское ущелье собирались, а когда на место приехали, то обнаружилось, что на семь человек мы взяли тридцать одну бутылку вина, полкило колбасы и буханку хлеба... Хорошо Черный с собой одноклассницу, Нинку Волчкову, прихватил. Не подумай чего, у него в ту пору ничего, кроме платонических отношений не получалось. Так ее сумкой и спаслись. Еще и осталось.

Лейла сдержанно посмеялась и предложила ужинать жареной картошкой и салатом из помидоров, огурцов и репчатого лука. Лешка достал кусок сала, и, получив разрешение девушки, нарезал его тоненькими ломтиками. Сергей откупорил оставшиеся бутылки, и очень скоро обеденного столика не стало видно за нашими сомкнувшимися плечами.

Уничтожив все съестное, мы разогнулись, нашли ленивыми движениями опоры для своих спин и благодушно закурили. Но когда окурки один за другим сломали свои шеи в заменявшей пепельницу друзе горного хрусталя, послеобеденное благодушие в глазах товарищей начало постепенно сменятся озабоченностью. Чувствуя, что разговор опять может вернуться к теме “Абдурахманов и мы” я стал подтрунивать над Федей.

– Слушай, Федя, дорогой, я давно хотел тебя спросить, – шутя, обратился я к клюющему носом коллеге по предстоящему делу. – Ты знаешь, что такое “законы жанра”? Ну, короче, сейчас я тебя должен спросить: “Ну, на хрена тебе, Федя, деньги?” Ну, купишь ты себе хату, будешь водку жрать, пока не загнешься или перо в бок не получишь. Или еще что-нибудь в этом или балагановском духе. И скажу честно, как убежденный гуманист, я хочу, но не могу найти для задачки “Федя + деньги” разумного и безопасного варианта решения. Ну скажи, что я не прав?

– Сука, ты, Черный, – трудно выдавил из себя Фредди.

Я с удивлением посмотрел на него: он впервые обратился ко мне так фамильярно. “Наверное, попал в десятку..., – пришло мне в голову. – Этот вопрос давно его тревожит. Может быть, поэтому он и тянул так долго с возращением на Уч-Кадо...”

– Ну-ну, успокойся, – продолжил я, слегка хлопнув его по плечу. – Равнодушнее, дорогой, равнодушнее. Ведь каждый из нас думает или будет думать над формулой “Я + бабки = X”. Вот у меня ни фига не получается. Живу я этой своей неустроенной жизнью, нет у меня ничего, и вокруг меня лес дремучий из насущных проблем. Бабки вырубят этот лес, и что я увижу? Другие проблемы? Какие? Я привык довольствоваться малым, я не сноб, не честолюбив и не хочу власти и народного узнавания. Более того, я хорошо знаком со многими из тех, кто достиг больших высот и всяческого благополучия и скажу честно, что ваша компания куда приятнее компании этих во многих местах выхолощенных людей. Я не могу мечтать о дорогой, деликатной пище и коллекционных винах. Не раз у меня все это было, и каждый раз я умирал с тоски по дешевому портвейну...

– А ты путешествуй, – перебил меня Лешка. – Ныряй в океаны, летай на шарах, кушай ласточкины гнезда и маслины с мармеладом!

– Нет, надолго этого не хватит... Представьте себе человека, любующегося закатами. Представили? А теперь представьте человека, который каждый день любуется закатами. Клинический случай, не правда ли? Так вот, вы знаете, чем занимаются многие сытые люди?

– Откуда нам знать, дорогой? – рассмеялся Сергей, подцепив вилкой последнюю стрелку зеленого лука.