– Это одно и то же, – Рита махнула рукой, в которой уже сжимала сигарету. – Огонька не найдется?

– Ты еще не спросила, можно ли у нас в машине курить.

– А что, я не чувствую, в кабине табаком пахнет и нет над ветровым стеклом мерзкого кожаного листочка с дезодорантом. Настоящие мужики всегда курят. Братья переглянулись.

– Я бы на твоем месте сигарету спрятал, рано тебе еще курить. Небось, если бы твоя мамаша узнала, что ты куришь, по головке бы не погладила?

– Вы еще скажите, что отец снимет ремень и отхлещет меня по заднице.

– Насчет отца не уверен, – абсолютно серьезно сказал Григорий, – а вот мать – она всегда мать.

– Не знаю, – покачала головой Рита, – нет у меня ни отца, ни матери. Детдомовская я. Всего в жизни, – ей хотелось сказать “своими руками добилась”, но поняла, что это прозвучит глупо и двусмысленно, и добавила, – сама достигла.

– Вижу, чего ты в жизни достигла, – Илья подался вперед, чтобы лучше видеть дорогу, забиравшую влево.

И Рита почувствовала, что сморозила какую-то глупость. Терпение мужчин не безгранично, она, сама того не подозревая, затронула душетрепещущую для них тему.

«То ли мать им так дорога, то ли без отца выросли, – подумала она. – Но лучше с ними в любом случае не заедаться.»

– Раз ты никуда не ехала, – сказал Григорий, обменявшись взглядом с Ильей, – то, может, тут прямо и выйдешь?

– Где? – возмутилась Рита. – Тут же чистое поле, ни единого огонька не видно!

– Ты ехала в никуда, никуда и приехала, – Илья сбросил скорость.

– Мужики, конечно, спасибо вам, что от кавказцев вызволили, но как-то не принято девушку ночью посреди дороги высаживать.

– Мы спросили, ты ответила, никто за язык не тянул. И если ты думаешь, что нам такие, как ты, нужны, то ошибаешься.

– Я вам ничего еще не предлагала. Но если не хотите, то ходите голодные.

– Пошла ты.

Рите стало обидно. Давно ее так нагло не посылали. Обычно она первая успевала просчитать ситуацию и первая посылала мужчину, пока тот еще не успел наговорить гадостей.

Вновь состоялся короткий безмолвный разговор между братьями. Общались они при помощи взглядов. Илья словно спрашивал:

– Ну, что будем делать?

– Что ж сделаешь, – отвечал ему Григорий, – едем домой. Если что, переночует у нас и утром снова выйдет на трассу. Не бросать же беднягу на дороге?

Братьям Вырезубовым особо не было нужды тащить сегодня домой девушку. Псов чем кормить имелось, большой холодильник был полон.

– Значит, так, – твердо произнес Илья, – с нами никаких глупостей, мы мужики серьезные.

– Все мужики серьезные, – не без злости, сквозь зубы ответила Рита.

Это Илье понравилось, он уважал тех, кто готов был постоять за свою честь, пусть даже и чести той было с накрашенный ноготь на мизинце.

– Сегодня так уж получилось, что мы за тебя в ответе и высаживать тебя не станем. Переночуешь у нас, а утром убирайся куда хочешь.

– Только учти, – вставил Григорий, – мать у нас строгих нравов. На тебе бутылку с водой и салфетку, смой косметику да волосья свои прибери. А то ходишь, как лахудра!

– Лахудра – это кто? – зло осведомилась Рита, поглядывая в зеркальце.

– Лахудра – это ты, нечесаная и простоволосая. “Баптисты, что ли? – подумала проститутка.