Девушка удивленно посмотрела на Джонни и сказала:

– Возможно, в вашем мире все иначе. Но ты еще употребил какое-то непонятное слово. Что такое «фильм»?

– Спроси Джона. Он в этом разбирается больше!

– Ну, хватит, друзья, – рассердился Джонни. – По-моему, мы отвлеклись. Скажи лучше, Элиза, для того, чтобы попасть на праздник этой самой богини, требуется какое-то разрешение, или пропуск, или пригласительный билет?

– Опять вы употребляете какие-то непонятные слова, – вздохнула девушка. – Нет, никакого разрешения для этого не требуется. Просто туда впускают только монахов-воинов. А так как сейчас вы одеты так же, как они, то, я думаю, вы без труда проникните в Обитель. Трудности у вас могут возникнуть только там, внутри.

– Ничего! – беспечно сказал Джонни. – Нам главное – туда попасть, а уж на месте, я думаю, мы разберемся, что к чему. Как ты думаешь, Лю?

Но Лю Кенг, похоже, не разделял излишнего оптимизма своего друга.

– Не будь слишком самонадеян, Джонни. А к тебе, Элиза, у меня есть еще вопрос. Нам уже пришлось столкнуться со сторожевым патрулем монахов-воинов. Когда они пытались взять нас в плен, их командир сказал, что нас принесут в жертву. Что ты можешь сказать по этому поводу?

– Ой! Я совсем забыла! – всплеснула руками девушка. – Ритуальные жертвоприношения занимают в том празднике очень важное место. По сути дела, это обычные казни, но гораздо более мучительные и обставлены они, как религиозные ритуалы.

– А нельзя ли немного поточнее? – спросил Джонни Кейдж. – Какой вид казни они предпочитают?

– Джон, не перебивай Элизу.

– Да нет, я просто так спросил. Должен же я знать, к чему именно приготовиться.

– К сожалению, я не могу ответить на твой вопрос, Джонни, потому что никому из людей, предназначенных для принесения в жертву богине Изидоре, не удалось выйти из стен Обители живым.

– Понятно, – сказал Лю Кенг. – А кого именно обычно приносят в жертву?

– Обычно это бывают простолюдины, которые сопротивлялись произволу монахов- воинов или не оказали им должного почтения. Это могут быть и чужаки вроде вас. Также в жертву приносят и монахов-воинов, нарушивших устав Ордена.

– Я вижу, что, в основном, это сильные, смелые люди. Неужели никому из них не удалось остаться в живых?

– Нет, никому.

– Видимо, здесь не обошлось без вмешательства сверхъестественных сил, – задумчиво сказал Лю Кенг.

– Вы имеете в виду колдовство? – с некоторым испугом спросила девушка.

– Да, именно колдовство мы и имеем в виду, – ответил за друга Джонни Кейдж. Лю Кенг промолчал. Он о чем-то серьезно задумался.

– Но колдовства не нужно слишком бояться, – продолжал Джонни. – Нам с Лю уже приходилось сражаться со сверхъественными силами. Но, как видишь, мы живы и здоровы, а кое-кому из колдунов очень не поздоровилось...

– Джон, прекрати, – вышел из состояния задумчивости Лю Кенг. – Элизе это совсем неинтересно.

– Нет, почему же? Мне очень интересно.

– Хорошо, но все-таки пускай Джонни лучше расскажет о подвигах в другой раз.

Время беседы пролетело незаметно, большая часть фитилей, тускло мерцавших в масляных лампах, погасла, отчего мрак под низкой бревенчатой крышей постоялого двора стал гуще. Некоторые монахи-воины, поначалу крепко спавшие после выпитого вина, начали шевелиться, вскрикивать или бормотать во сне.

Девушка с тревогой огляделась по сторонам.

– Нас никто не должен видеть вместе. Мне пора идти, – сказала она. – Я буду рада, если то, что я рассказала, поможет вам. Вы оба – очень симпатичные молодые люди, и мне будет жаль, если с вами что-то случится.