– Будем надеяться на лучшее, – сказал Лю Кенг. – Мы очень благодарны тебе, Элиза.

– Прощай, Лю. Прощай, Джонни. Больше нам, наверное, не удастся поговорить в ближайшее время. Рано утром монахи-воины уйдут отсюда, и вы присоединитесь к ним, постарайтесь в дороге отстать или примкнуть к другой группе членов Черного Ордена. Я, конечно, сомневаюсь, что кто-то из ваших вчерашних противников захочет проследить за вами, но все-таки лучше держаться от них подальше.

– Именно так мы и сделаем, – пообещал Лю Кенг. – Прежде всего для того, чтобы не подвергать опасности твою жизнь. А как ты думаешь, не могут ли здесь присутствовать настоящие люди Верховного Жреца?

– Этого я не знаю, – пожала плечами Элиза. – Этого никто никогда не знал. Люди Верховного Жреца приходят и уходят, как тени. Мне бы очень хотелось, чтобы они не встретились на вашем пути.

Девушка набросила черный капюшон и растворилась во мраке постоялого двора. Лю Кенг и Джонни Кейдж остались вдвоем. До наступления утра было несколько часов, и друзья решили спать по очереди, чтобы хоть немного отдохнуть перед наступающим днем, который обещал быть очень непростым для них.

Джон заснул сразу, а Лю Кенг продолжал сидеть возле него, пристально вглядываясь в темноту. В помещении почти не осталось горящих фитилей, а те, которые еще горели, совсем не давали света, поэтому Лю Кенг не мог видеть, что на расстоянии нескольких метров от него и Джонни свернулась клубком большая угольно-черная Змея, посланная слугой Шанг Цунг Саутом. Она, не мигая, следила за друзьями. В отличие от Лю Кенга, Змея не боялась заснуть, потому что она никогда не спала.

Нельзя сказать, что Рита весело проводила время, оставшись в одиночестве на вилле Джонни Кейджа. Она побродила по парку, посмотрела, как садовник приводит в порядок разрушенный грозой парк. Садовник действительно был опытным.

Потом Рита плавала в бассейне, наполненном морской водой. Вообще-то с большим удовольствием она бы искупалась в океане, но до возвращения Джонни Кейджа и Лю Кенга решила не покидать виллу.

Рите было досадно, что она оказалась не у дел, что друзья не вяли ее с собой в рискованное путешествие. Но, служа в полиции, Рита привыкла к дисциплине. Она прекрасно понимала: то, что им троим предстоит сделать, является как бы неофициальным продолжением Смертельной Битвы, а в таком ответственном мероприятии любая самодеятельность могла бы принести только вред общему делу.

Несколько часов она провела в библиотеке Джонни Кейджа. Художественной литературы там, правда, было маловато, но зато книг по восточным единоборствам – сколько угодно. Там было даже несколько копий древних манускриптов японских самураев и китайских мастеров кунг-фу.

Потом Рита перешла в рабочий кабинет Джона, где он писал сценарии своих фильмов. Кабинет оказался оборудован в японском стиле: письменный стол украшен деревянными резными драконами, на стенах – восточные пейзажи. Но главным украшением кабинета были самурайские мечи. Их насчитывалось не меньше десятка.

Богато оформленные рукояти мечей тускло поблескивали серебром и чернью, а острые, как бритва, клинки отливали холодной голубизной. Чуть в стороне от остальных висел меч, украшенный не столь богато: его отполированная до блеска рукоять сделана из слоновой кости, а блеск его клинка был, скорее, не голубым, а серым. Но Рита чутьем поняла, что это как раз и есть самый настоящий боевой меч. В отличие от своих более декоративных собратьев этот меч, казалось, излучал мрачную решимость жестокой битвы.

На письменном столе Джонни Кейджа лежали листы бумаги с набросками сценария фильма о Смертельной Битве. Рита принялась просматривать их и вскоре полностью углубилась в это занятие. Все-таки Джонни Кейдж был не лишен писательского дара, и наблюдательности ему было не занимать.