– Гуманоиды, – возразил Клево, – нередко вытворяли то же самое, а иногда и кое‑что похуже.

– Нет!

– Да, – сказал он твердо и, вздохнув, добавил: – Мы стирали с лица Вселенной не только сенексийские миры, но даже миры, населенные разумными существами одного с нами вида. В этой Вселенной нет теперь невиновных.

– Но нас этому никогда не учили.

– Такие знания вряд ли помогли тебе стать хорошим ястребом. А вот хорошим гуманоидом, глубокой натурой – вполне возможно. Ты хочешь жить более осознанно?

– Ты имеешь в виду, большему научиться?

Он кивнул.

– А почему ты так уверен, что сможешь меня чему‑то выучить?

– Потому что ты согласилась поразмыслить над темой, которую я тебе подсказал. Сделала попытку понять сенекси. Потому что ты выжила в ситуации, в которой многие другие бы погибли. Руководство считает, что все это заложено у тебя в генах. Вполне возможно. Но я думаю, что не только в генах, но и в голове.

– А почему бы не рассказать обо всем этом руководству?

– Я рассказывал. – Он пожал плечами. – Не будь я для них так ценен, меня давно отправили бы на переработку.

– Они не хотят, чтобы я училась у тебя?

– Не знаю, – сказал Клево. – Наверное, они знают о наших с тобой беседах и при желании могли бы положить этому конец. Но видимо, они умнее, чем я их себе представлял. – Он снова пожал плечами. – Да, конечно, они умны. Просто мы по‑разному понимаем некоторые вещи.

– А если я, буду учиться у тебя?

– На самом деле ты будешь учиться не у меня, а у прошлого, у истории. Ты будешь пользоваться мыслями древних. На самом деле я нисколько не превосхожу тебя по способностям. Просто знаю историю – не всю, конечно, лишь малую ее толику. Я буду не столько учить тебя, сколько направлять твое познание.

– Я действительно руководствовалась теми вопросами, что ты мне задал, – сказала Пруфракс. – А в дальнейшем ты тоже будешь ставить передо мной подобные вопросы?

Клево кивнул:

– Конечно.

– Ты спокойна.

– Она поддается его влиянию.

– Она давно уже поддалась.

– Как ты думаешь, она напугана?

– А ты, мы когда‑нибудь боялись, если нам бросали вызов?

– Нет.

– Мы не боялись ни сенекси, ни запрещенных знаний.

– Кто‑то слушает нас. Чувствуешь?..

Вначале Клево ознакомил ее с историей прошлых войн, рассудив, что это, учитывая род ее занятий, особенно ей близко. Она была достаточно внимательной ученицей. Иногда Клево становился слишком дидактичным, но Пруфракс с удивлением обнаружила, что и это не вызывает у нее особого протеста. За то короткое время, что они блуждали в дебрях прошлого, ее подход ко многим вещам изменился до неузнаваемости. Или, точнее, она стала по‑другому воспринимать его подход.

На примере всех без исключения войн она видела – на первой стадии любое общество старалось лишить врага человеческих черт, внушая себе, что он – простейшая форма жизни. И все ради того, чтобы, убивая, не испытывать угрызений совести. Как только враг переставал быть в глазах общества гуманоидом, задача упрощалась. По мере того как военные действия принимали все большие масштабы, подобный настрой приводил к недооценке противника, что влекло за собой катастрофические последствия.

– Не то чтобы мы недооценивали сенекси, – объяснял ей Клево. – Руководство слишком умно для этого.