|
Гэвнер пристально посмотрел на вышестоящего вампира, потом коротко выругался. — Ты прав, — простонал он. — Я не хочу видеть тебя убитым. Если вы двое вернётесь со мной, я сохраню твоё имя в тайне. Никто никогда не должен узнать, это случилось. Хоркат и я единственные на данный момент, кто знает. Мы можем вернуть назад Даррена до вынесения решения. — Почему? —спросил Курда. — И он может быть доставлен в Зал Смерти и умереть на кольях? — Если так решат Князья — да, — сказал Гэвнер. Kurda покачал головой. — Это то, чего мы избегаем. Я не позволю ему вернуться на смерть. Неправильно обрывать жизнь мальчика таким бессердечным способом. — Правильно это или нет, — рявкнул Гэвнер, — решение Князей является окончательным! Курда прищурился. — Ты согласен со мной, — прошептал он. — Ты считаешь, что его жизнь должна быть сохранена. Хозяин неохотно кивнул: — Но это мое личное мнение. Я не собираюсь игнорировать постановление Князей. — Почему? —спросил Курда. — Неужели мы должны подчиняться им, даже если они не правы, даже если они управляют несправедливо? — Это наш путь, — зарычал Гэвнер. — Путь может измениться, — Керда настаивал. — Князья слишком негибки. Они игнорируют тот факт, что мир движется вперед. В течение нескольких недель, я буду Князем. Я могу изменить положение вещей. Отпустим Даррена, и я добьюсь отмены решения о его казни. Я очищу его имя и позволю ему вернуться и завершить его Испытания. Закрой глаза хоть раз, и, клянусь, ты не будешь сожалеть об этом. Хозяин был обеспокоен словами Курды. — Неправильно строить заговор против Князей, — пробормотал он. — Никто не узнает, — пообещал Курда. — Они подумают, что Даррен ушел сам. Мы никогда не будем это расследовать. — Это идет вразрез со всем, во что мы верим, — вздохнул Гэвнер. — Иногда нам приходится отказываться от старой веры в пользу новой, — сказал Курда. Пока Гэвнер мучался, пытаясь принять решение, я заговорил: — Я вернусь, если ты этого хочешь. Я боюсь смерти, поэтому я позволил Курде уговорить меня бежать. Но если ты скажешь вернуться, я вернусь. — Я не хочу , чтобы ты умер, — взвыл Гэвнер. — Но бегство не может что-либо решить. — Ерунда! — фыркнул Курда. — Вампирам было бы намного лучше, если бы у многих из нас хватало здравого смысла бежать от борьбы, когда всё против нас. Если мы приведём Даррена назад, мы приведём его к смерти. Разве есть в этом смысл? Гэвнер подумал молча, потом угрюмо кивнул: — Мне это не нравится, но это меньшее из двух зол. Я не стану возвращать Даррена. — Но, — прибавил он, — только если ты согласен рассказать правду другим, как только ты станешь Князем. Мы признаемся, очистим имя Даррена, если мы сможем, и примем наше наказание, если не сможем. Идёт? — Это устраивает меня, — сказал Курда. — Твоё слово? Курда кивнул: — Моё слово. Гэвнер испустил долгий вздох и посмотрел на меня в темноте туннеля. — Как ты себя чувствуешь, в любом случае? — спросил он. — Не так плохо, — соврал я. — Судя по твоему виду, ты скоро упадёшь, — отметил он скептически. |
