Внезапное подозрение посетило Эла.

– Кто подослал тебя?

– Что? Подослал меня куда?

– Сюда. Попытаться со мной поговорить.

Она секунд на десять воззрилась на него, а потом расхохоталась. Все еще смеясь, она вернулась обратно к остальным.

Через два часа следы шин исчезли в реке, один из старых азбучных трюков. Они разбились на группы, двое вверх, двое вниз, исследуя оба берега. Эл взял с собой Нхан.

Они встретились вновь через четыре часа. Хороших новостей не было – в обоих направлениях река была ограничена обрывами, слишком крутыми даже для самого мощного автомобиля, а южнее русло становилось слишком глубоким, чтобы в него въехать. Там, где они стояли, было, в сущности, единственное место, где преследуемый ими мог форсировать реку. А жемчужное небо между тем потемнело, смеркалось.

Дерево, которое они нашли, было слишком сырым, чтобы развести огонь, так что в итоге они съежились в спальных мешках, не снимая курток. Эл так и сяк переворачивал проблему в уме, но ничего не придумал.

Он проснулся от резкого тычка в ребра и затуманенным взглядом увидел улыбающуюся Монтойя.

– Нашла машину, – сказала она. Она была мокрой до нитки.

– В реке, затопили, – догадался Эл.

– Ага. В полумиле вниз по течению. Нашла еще какие-то отпечатки ног в грязи.

Он выпростался из спальника.

– Впечатляет.

– Да? Не думала я, что тебя может что-нибудь впечатлить.

– Некоторые вещи меня впечатляют. Математическая точность Баха. Проза Джойса…

Она присела на корточки рядом.

– Да? Или ты просто говоришь так?

Это странно задело его. Он вспомнил – с внезапной живой ясностью – ощущение ее губ, мгновение невозможной близости посреди унижения, и долю секунды, когда, казалось, он знал Монтойю, всегда знал ее. А она знала его, смотрела в самую его сердцевину. В то мимолетное мгновение казалось притворством вести себя как незнакомцы.

– Пошли, – пробормотал он.

Монтойя привела их к машине, и, по очереди ныряя в неприятно холодную воду, они торопливо обыскали ее. Эл снова ощутил отпечаток того человека, кто бросил им вызов две ночи назад. Это упрощало погоню по следам ног, которые были почти незаметны в траве. Так или иначе, спустя некоторое время стало, кажется, совершенно ясно, куда вел след; вдалеке они могли разглядеть городок, куда сходились дороги с нескольких направлений, включая одну немного южнее их собственной тропы. Вскоре они вышли на нее, и следы их добычи совершенно исчезли.

– Это очень плохо, – признался Эл Монтойя, пока они приближались к городу. – В этом городе две, а может и три тысячи людей. Как мы найдем его?

– Или ее. Ну, ты меня понимаешь. Но мы что-нибудь придумаем.

– Ты не слишком самоуверенна?

– Не больше, чем ты.

Она пожала плечами, но он мог сказать, что замечание ей понравилось.

– Ты ведь вырос в Корпусе.

– Да. Мои биологические родители были из Корпуса, но они умерли, когда я был очень мал.

– Ты в этом уверен?

– Это ты к чему?

– Не знаю. Ты когда-нибудь видел какие-нибудь доказательства реальности их существования?

– Ты сомневаешься в Корпусе?

– Нет. Да. Мы во всем должны сомневаться, разве нет? Даже если только проформы ради. Как можем мы быть хорошими детективами, если сделаем привычкой слепо принимать предположения?

– Зачем Корпусу лгать мне о моих родителях? В этом нет никакой логики.