— Пока правильно, — кивнул из-за руля Шершов.

— Но сам Череда в таких сложных вопросах дурень дурнем… И потому пошел к тебе. Услышал, наверное, что ты монографию Всесвятского составляешь. Ну, вы поняли друг друга, начали искать «Дельту». На даче Всесвятских, у меня, потом прижали Валентину и убили ее, чтоб она ничего мне не сказала. Примитивно ты работал, Шершов… Куприянов с Харламовым хотя бы потоньше были — они параллельно тебе действовали. Хоть на какую-то психологию опирались, втягивали меня в свои тенета… Харламов под их руководством провокацию через Зонне устроил, а я ее понял лишь наполовину. Но ты выиграл. Они не подозревали, что ты контролируешь каждый их шаг.

— Кое в каких деталях ты ошибаешься, но в целом модель правильная. А что касается примитивности, то простые действия и маневры — самые лучшие. Это кто сказал, Илюша-джан? Это сказал Наполеон! Да и задача у нас была простая! Дождаться момента, когда «Дельта» всплывет на поверхность. Вот она и всплыла.

— Глупо это все, Александр Викторович. Особенно побег за границу. Сейчас и здесь можно неплохо раскрутить «Дельту».

— Нет, Илья-джан, — строго сказал Шершов. — После того как в октябре девяносто третьего года из танков по парламенту стреляли, я понял — это не страна! Не страна для нормального человека. В ней могут жить только уроды! Процветают здесь только жулики! Все воруют! И «Дельту» ты здесь не продашь! Украдет у тебя ее тот же Лученков, уж поверь мне! К черту этот перманентный российский бардак! Во всей нашей истории не было ни единого десятилетия, ни единого года, когда русские люди жили сытно, свободно и счастливо! Ни одного года за тысячу лет! Такого рекорда не поставила ни одна нация мира! У всех были и трагичные, и счастливые времена! Мы — в постоянном дерьме. Были, есть и будем!

От навалившейся внезапной слабости у Ильи не хватило сил на возражения, да и что тут возразишь? Он попытался усесться поудобней. Со скованными руками и связанными ногами сделать это оказалось непросто. Случайно он бросил взгляд в зеркало обратного обзора и вдруг увидел, что за ними сверкает на дороге мотоциклетная фара… Мотоцикл явно пытался догнать «волгу»… У «харлей дэвидсона» достаточно мощности, чтобы действительно догнать их, да толку что? Что они сделают — девчонка и вечный полуинвалид?

Шершов пока преследования не замечал. И требовалось отвлечь его.

Илья сказал игриво:

— Послушай, Шершов-джан, а меня твои планы не устраивают!

— Что так?

— Да неохота мне отсюда сваливать!

— Брось, Илюшка! К новой, красивой жизни быстро привыкнешь!

— Само собой, — Илья не отрывал глаз от мелькающей в зеркале мотоциклетной фары. — Но, понимаешь, мне здесь нравится.

— Нравится?!

— Ну, да! Покарабкается ли Русь-матушка наверх или рухнет в пропасть, но это все-таки наше болото! Давай останемся?

— Поздно, Пересветов, — ровно ответил Шершов. — Кровь у нас на руках. Обратной дороги нет… А это что еще за фокусы?!

Восклицание относилось к ревущему мотоциклу, который почти догнал «волгу» и теперь повис на «заднем колесе».

— Это что, Спартак, что ли? — удивился Шершов.

— Не знаю.

Шершов весело засмеялся и вдавил педаль акселератора. Мощный форсированный двигатель рванул автомобиль так, словно его пнул в зад слон.