— Постарайся не привлекать к себе внимания, — посоветовал мне Уэлланд. — Побудь какое-то время паинькой.

— Попробую.

— Ты хороший коп, Дэннис. И спасибо, что зашел навестить меня. Я очень ценю твое внимание.

Я улыбнулся и тихонько похлопал его по руке.

— Вы этого заслуживаете, инспектор.

Он одобрительно кивнул, и я направился к выходу.

— Меня удивил только один их вопрос, — проговорил он, когда я уже был у двери.

Я остановился и, обернувшись, спросил:

— Какой, сэр?

— Почему-то их очень интересовало, хорошо ли ты стреляешь.

Я пожал плечами.

— Вы же знаете, как у них там все устроено. Спрашивают то, что положено по протоколу. Может, они хотят повесить на меня еще пару убийств?

Уэлланд слабо улыбнулся:

— Никогда не угадаешь, что у них на уме.

Я отвел глаза, надеясь, что мне удалось изобразить понимающий взгляд.

Глава 26

Они взяли мой след и шли по нему быстро, опережая меня на шаг. С каждым часом у меня оставалось все меньше возможностей для маневра, и я понимал, что если не смогу быстро принять правильное решение, моя жизнь в два счета закончится. Останется только жизнь за решеткой, где я буду отделен от остальных заключенных ради своей же безопасности. И сколько лет я там проведу? За тройное убийство — лет тридцать, не меньше. А может, всплывет и четвертое.

Подумать только, тридцать лет без единого глотка свободы!

В тот вечер я сидел в «Китайце» за угловым столиком, пил скотч, который никак не мог успокоить мои нервы, и пытался найти выход из сложившейся ситуации. Итак, меня подозревали. Патрульный, который остановил меня в тот день, увидел фоторобот и дал показания. Вероятно, детективы уже раздобыли мою фотографию, чтобы показать главному свидетелю — девушке из гостиницы, и скорее всего она указала на меня как на убийцу. Интересно, хватит ли этих показаний для того, чтобы задержать меня и предъявить обвинение? И почему они не спешили делать это? Возможно, хотели, чтобы я привел их к тому, кто заказал убийство. А может, надеялись собрать побольше доказательств моей вины и уж потом поймать меня в ловушку. Очевидно, учитывая мою роль в совершенном преступлении, они понимали, что бесполезно предлагать мне сотрудничать с полицией в обмен на обещание смягчить наказание. Я бы не стал им ничего рассказывать, как бы они на меня ни давили.

Кроме того, ситуация была еще и очень постыдной. Действующий офицер полиции, занимающий достаточно высокий пост в правоохранительных органах, проработавший семнадцать лет и имевший практически безупречную репутацию, — и вдруг арест за убийство трех человек! Никто из вышестоящих чиновников не хотел бы такого развития событий, по крайней мере до тех пор, пока не будут обнаружены бесспорные доказательства моей вины. Это давало мне шанс на спасение от незавидной участи заключенного.

Я был уверен, что на сегодняшний день за мной велось непрерывное наблюдение. Для них упустить меня было гораздо хуже, чем арестовать, потому что информация о том, что преступника подозревали, но ему удалось ускользнуть, могла стать достоянием общественности.

Я допил скотч и непринужденно оглядел бар, стараясь вычислить, кто из посетителей может быть агентом полиции. Если за мной отправили приглядывать лучших из лучших, догадаться будет непросто. Но им, в свою очередь, намного сложнее работать, когда объект подозревает, что за ним ведется слежка.

В дальнем углу бара я приметил мужчину средних лет, беседовавшего о чем-то с Джоан, хозяйкой заведения. Он был одет в дешевый черный костюм, его галстук, повязанный на рубашку с расстегнутой верхней пуговицей, сбился на бок. Я понаблюдал за ним пару секунд, а потом переключил внимание на других людей.