Усилием воли Сандра попыталась сосредоточиться.

– Одна голова… хорошо, а две лучше.

Питер печально улыбнулся.

– Может быть. Хотя на самом деле было сделано три копии моей личности.

– И одна из них… совершила убийства?

Как это ни странно, Сандра поразительно быстро сориентировалась.

– Да.

– Я подозревала… что тут замешан искусственный интеллект.

– Мы пытались их остановить, – продолжал Питер. – Ничего не вышло. Но теперь мне доподлинно известно, какая копия виновна. – Он помолчал. – Сандра, вы получите все материалы, включая неограниченный доступ к результатам сканирования моего мозга. Вы узнаете меня до мельчайших подробностей – лучше, чем кто‑либо другой в реальном мире. Знание моей психологии, образа мышления позволит перехитрить модель‑убийцу.

Сандра едва заметно пожала плечами.

– Я уже ничего не смогу сделать. – Голос звучал тихо и печально. – Я умираю.

Питер закрыл глаза.

– Мне очень жаль. Но рано отчаиваться. Есть способ, Сандра, – способ, который позволит навсегда покончить с этим кошмаром.

ГЛАВА 1

Январь, 1995

Сандра Фило углубилась в воспоминания Питера Хобсона. Вся эта история, закончившаяся так трагично, началась шестнадцать лет назад, в 1995 году. В те времена Питер Хобсон еще не успел оказаться в самом центре потрясшей мир полемики о науке и вере. Он был просто двадцатишестилетним аспирантом Университета Торонто, готовился к защите диссертации на звание магистра биомедицинской инженерии и не подозревал, что ему вот‑вот предстоит пережить сильнейшее потрясение…

В комнате Питера Хобсона в университетском общежитии зазвонил телефон.

– У нас появился жмурик, – услышал Питер голос Кофакса. – Хочешь посмотреть?

Жмурик. Труп. Питер никак не мог привыкнуть к жаргону Кофакса. К тому же он еще не совсем проснулся.

– Д‑да, – прозвучало не очень уверенно. – Конечно, само собой. – Это было сказано уже гораздо решительнее.

– Мамиконян собирается начать его потрошить, – сказал Кофакс. – Ты можешь следить за электрокардиограммой. Это зачтется тебе как солидный кусок медицинской практики.

Мамиконян. Стажировавшийся в Стэнфорде хирург‑трансплантолог. Уже не молод – шестьдесят с хвостиком, но рука твердая, как у статуи. Участвовать в отборе органов для пересадки. Боже, разумеется, он не упустит такой шанс.

– Когда?

– Часика через два, – ответил Кофакс. – Паренек подключен к полной системе жизнеобеспечения, чтобы мясо не испортилось. Мамиконян сейчас в Миссисауге; нужно время, чтобы он мог добраться сюда и подготовиться.

Кофакс сказал – паренек. Жизнь какого‑то паренька оказалась очень короткой.

– Что случилось? – спросил Питер.

– Несчастный случай. Какой‑то «бьюик» задел сбоку мотоцикл. Его владелец вылетел из седла и… оказался у нас.

Да, не повезло, наверно, совсем юный паренек. Питер сочувственно покачал головой.

– Я обязательно приду, – повторил он.

– Третья операционная, – сообщил Кофакс. – Ты должен быть примерно через час. – Он повесил трубку.

Питер начал поспешно одеваться.

Внутренний голос предупреждал: не в это дело, но соблазн оказался слишком велик По пути в операционную он остановился у регистратуры отделения скорой помощи и просмотрел записи о поступивших за ночь пациентах.