– Понял, товарищ капитан. – Нырков вздохнул с облегчением. – Если позвонят, что я должен делать?

– По обстоятельствам, Нырков. Срочные сообщения немедленно передавать мне. Если же дело терпит, просто запишите все подробно, а потом доложите мне.

– Все сделаю, товарищ капитан.

– И еще одно: свяжитесь со Сходненским РОВД и попросите к телефону старшего лейтенанта Череватова. Узнайте, не помнит ли он, чтобы в день, когда было обнаружено тело Инги Ярыгиной, рядом с местом преступления крутился фотограф. Пусть запросит фотоснимок у нашего отдела, возможно, это поможет ему вспомнить.

– О результатах доложить сразу, товарищ капитан?

– Не нужно. Просто узнайте, и все. Идите, старшина. – Савин указал Ныркову на дверь. – Когда начнут прибывать люди, отправляйте всех сюда. И если будет звонить Якубенко, скажите, что его я тоже жду.

Нырков ушел, и Савин, присев на диван, обратился к Эмме:

– Как вы себя чувствуете?

– С чего это вы вдруг забеспокоились о моем самочувствии? – Эмма нервно дернула головой. – Не притворяйтесь, что вас это волнует.

– Не нужно язвить. – Савин вздохнул. – Мне предстоит задать вам несколько неприятных вопросов, хочу убедиться, что вы в состоянии на них ответить.

– Я ничего не знаю. – Эмма откинулась на спинку дивана. – Дела мужа меня не касаются. Он может путаться с кем угодно, лишь бы это не отражалось на моей репутации.

– Так вы знали? – ошарашенно воскликнул Савин. – Вы знали о том, что у него интрижка с Ингой, и не сказали нам об этом?

– С какой стати я должна докладывать вам о том, что происходит в моей семье? Эта девка сама во всем виновата! Я пожалела ее, дала кров и пищу, а чем она отплатила мне? Спуталась с моим мужем, соблазнила его! Мерзавка получила по заслугам, а он всего лишь защищал свой брак!

– Эмма, о чем вы? – Савин вглядывался в лицо женщины, пытаясь понять, правильно ли понял ее слова. – Хотите сказать, вы знали о том, что Ингу убил ваш муж?

– Знала или нет, какая разница? – Эмма равнодушно пожала плечами. – Разве от этого она станет живее?

– Разница есть, – чуть помедлив, произнес Савин. – Думаю, вы должны все мне рассказать.

Эмма колебалась всего пару секунд. Видимо, держать все в себе сил у нее больше не было, и то, что она носила в себе почти год, выплеснулось наружу.

Глава 9

Пуляевский сидел в заброшенном сарае в десяти километрах от дачного поселка и размышлял. Как так вышло, что он, коренной москвич, сын известного адвоката и оперной певицы, директор известного во всем Советском Союзе часового завода, оказался вне закона? По плану какого высшего внеземного разума он в одночасье потерял все: жену, детей, любимую работу, уважение в обществе, и теперь пытается сохранить единственное, что у него осталось, – свободу? В голове не укладывалось! Он твердил себе раз за разом: не может быть, чтобы глупая интрижка довела его до тюрьмы.

Жену он никогда не любил, да и она его не слишком обожала. Они поженились по настоянию родителей, мечтавших объединить семьи. Родили и воспитали двоих детей, вместе вели хозяйство и как-то приспособились к совместной жизни, даже не особо докучали друг другу. Ужиться с Эммой оказалось непросто. Ее безудержная ипохондрия свела на нет его мужские желания, но, несмотря на это, он всегда был ей верен. Вернее, двадцать шесть лет их совместной жизни. Об интрижке на стороне он никогда и не помышлял, пока не появилась она.

В их дом Ингу привела жена.