До железнодорожной станции Фирсановская он добрался без происшествий. Никто его не останавливал, никто не преследовал. На всем протяжении от сарая до станции он встретил всего один автомобиль, да и тот ехал в противоположном направлении. До станции он не доехал метров пятьсот, съехал на обочину, затем по насыпи осторожно спустился вниз, до гравийной дороги, проехал до посадок и там бросил машину. Достал из багажника дорожную сумку, повесил на плечо и пошел пешком.

Идти в темноте было не очень приятно, да и обувь оказалась непригодной для долгой ходьбы. В туфли тут же набились камешки, и ему пришлось трижды останавливаться, чтобы освободить обувь. Но до станции он все же добрался. Стараясь не привлекать внимания, вышел на платформу, нашел подходящие кусты и приготовился к долгому ожиданию. И тут ему повезло. Буквально через десять минут прибыл пассажирский состав. Из багажного вагона выскочил мужичок лет тридцати и побежал к зданию вокзала. Вернулся он быстро с бутылкой лимонада и сладкой булочкой. В животе предательски заурчало, и это придало Пуляевскому сил. Поднявшись, он быстро подошел к мужичку и тронул его за рукав.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался он. – Не могли бы вы мне помочь?

– Здорово, – весело произнес мужичок и оглянулся: – Потерялись?

– Не думаю, но помощь мне нужна, – и он вложил в руку мужичка купюру достоинством в десять рублей. Деньги немалые, как он считал. За эту сумму в железнодорожной кассе можно было купить билет до Ленинграда, доплатив всего один рубль. Но ведь ему так далеко не нужно.

– Не понял, это что?

Мужичок часто-часто заморгал, но деньги обратно не вернул. Пуляевский посчитал это хорошим знаком. Самым задушевным тоном, на какой только был способен, он принялся излагать подготовленную заранее историю. Он, мол, получил телеграмму, мать в плохом состоянии, неизвестно, доживет ли до его приезда. Собрав вещи, он помчался на вокзал, а паспорт забыл дома! Не возвращаться же, рискуя не застать мать в живых.

– Если бы не крайняя нужда, я бы вас не потревожил, – умоляюще глядя на мужичка, заливался Пуляевский соловьем. – Поймите, объяснять все это кассиру бесполезно. У нее строгая отчетность, еще в милицию сообщит, тогда и вовсе история надолго затянется. Не сочтите за труд, выручите человека.

– У нас, между прочим, тоже строгие правила, – насупился мужичок. – Меня за такое по головке не погладят.

– Я понимаю. Все понимаю. – Он достал из кармана еще одну купюру, на этот раз номиналом пять рублей и добавил к уже имеющемуся червонцу. – Думаю, такой компенсации за риск хватит?

Мужичок явно колебался. Он мялся и никак не мог решиться, а потом вдруг согласился. Пропустил его в вагон, указал место в купе для проводников, даже воды налил. Потом заявил, что ему нужно работать, закрыл дверь купе и куда-то убежал.

«Удача на моей стороне. Теперь меня никто не достанет. Никто и никогда!» – ликовал он, еще не веря, что вырвался из тисков и ушел от преследования. Спустя какое-то время поезд тронулся, и он окончательно расслабился. На столе у проводника лежала пачка печенья. Не раздумывая, Пуляевский вскрыл ее и начал запихивать в рот печенье. Он глотал его, почти не прожевывая, так сильно хотелось есть. Утолив первый голод, он налил из чайника воды, выпил полный стакан, затем забрался на верхнюю полку, набросил на ноги одеяло и беззаботно захрапел.