Лестигон уже был у выхода с мостика, когда Квор Галлек заговорил, остановив его.

— Ты поклялся, что фульгурит будет моим. Сам предложил сделку.

Лестигон издал горлом влажное клокотание вместо смеха.

— Ты получишь его, Проповедник, но работать он будет в моих интересах.

— Мы об этом не договаривались.

— Да, но ничего больше я не предлагаю. Меня, в отличие от твоих демонов, не так легко связать пактами.

Лестигон ушел, но до мостика еще некоторое время доносился его презрительный смех.

Низкий гул двигателей и визг падающих десантных капсул заглушили жужжание пустотных щитов.

В ответ технодесантники активировали глубоко погребенные машины, и земля задрожала. В ней пошли трещины, которые увеличивались, пока не превратились в орудийные шахты, из которых показались макропушки и системы залпового огня.

Стволы и пусковые трубы с драконьими пастями поднялись, словно мифические левиафаны, и, разметая вокруг пыль и пепел, открыли огонь ракетами и сверхтяжелыми снарядами.

С неба начали падать штурмовики с символами Гвардии Смерти, разбитые и горящие. Несколько попало в край нерушимых щитов и взорвалось еще раз, осыпав ионизированную энергосферу грудой обломков.

Земля вновь задрожала, но теперь уже от гнева гор. Столбы огня поднялись в небо, перекрасив его в алый, а на равнину повалили клубы черного дыма.

«Огненные рапторы», «Громовые ястребы» и «Штормовые орлы» попытались сесть в сгущающейся дымке.

Один «Огненный раптор» потерял управление из-за пепла и золы в двигателе и разбился, оставив после себя облако огня и дыма. Другой лишился крыла, когда из расщелины выплеснулась лава и расплавила его. Он ушел в спираль и врезался в другой корабль, пытавшийся проложить путь в полной черноте. Они упали вместе, разъединившись только при ударе о землю.

Несмотря на все препятствия, одному «Штормовому орлу» удалось сесть, но не успели легионеры высадиться из него, как под ним открылся разлом, проглотивший корабль вместе с воинами на борту.

Десантные капсулы, под углом летевшие к земле, исчезали в широких впадинах с магмой или оплавлялись сверхгорячим паром от гигантских гейзеров так, что уже не могли открыться.

Казалось, что сам Ноктюрн почувствовал вторгшегося врага и поднялся, чтобы его уничтожить.

Только очень неразумному военачальнику могло прийти в голову атаковать мир смерти, пусть даже этот военачальник был легионером. У Саламандр на Ноктюрне было явное преимущество, и ни один противник, даже самый многочисленный и упорный, не мог его оспорить.

Гвардия Смерти начала осознавать, как сильно просчиталась, когда победа, поначалу казавшаяся несомненной, стала призрачной и потребовала куда больших усилий.

Но Лестигон не проиграет. Он не забрался бы так высоко, не достиг бы своего звания, если бы отступал перед трудностями. Вулкан умрет от его руки, даже если сам Ноктюрн будет этому препятствовать.

Ибо как бы ни был смертоносен этот мир, он не сможет помешать высадке всех воинов.

Гвардейцы Смерти спускались большими группами и немедленно захватывали плацдармы в нескольких километрах от края пустотных щитов. За небольшими десантными кораблями и штурмовиками последовали тяжелые транспортники, доставившие бронированные «Лендрейдеры» и боевые танки «Сикаран». Вскоре щиты покрылись радужными пятнами от непрерывного обстрела из лазпушек и орудий модели «Гераклес». Боевые машины, уже посеревшие от пепла, выстраивались в бронетанковые батальоны, катясь по земле и камню на черных от копоти гусеницах.

Саламандры стояли за щитами плечом к плечу и наблюдали.

У них было три штурмовика и ни одного танка. У амбразур и зазоров между парапетами установили несколько орудийных подразделений, но у тех не было шансов остановить вражескую армию, которая уже пополнилась «Церберами» и «Спартанцами».