|
— Без двадцати семь, — объявил он. — А зачем тебе? Куда-то спешишь? — Засекай время: через пятнадцать минут. — И что будет? — Увидишь. — Ну что, что? — раздраженно повторил Коршун. — Ворона прилетит нагадит, и окажется, что это ты ее заставил? Или солнце начнет садиться, а ты поклянешься, что это твоих рук дело? Гарин засмеялся: — Нечто среднее между солнцем и вороной. — Еще хуже… — А-а-а! — протянул Олег, догадавшись. — Это и есть цель нашего собеседования? Экзамен, да? — Не только. — А зачем это нужно? И главное, кому? Я в ваш цирк на работу не просился. — Боюсь, у тебя нет выбора. — Это любимая фраза Михаила, — процедил Гарин. — Не надо мне такое говорить. Никогда. — Что, допек напарничек? — не без удовольствия поинтересовался Коршун. — Я таких отморозков еще не встречал. Возможно, их вокруг полно, но в обычных условиях человек сам решает, с кем ему общаться, а кого обходить, как навозную кучу. Хуже всего, когда выбора не остается, и ты вынужден смириться с тем, что есть. Вся моя командировка — это чистая подстава от начала и до конца, — горько произнес Олег. — Но оказывается, что с Михаилом я познакомился еще до того, как впервые его увидел. — Заочно, что ли? Это как? — Через бывшего владельца «венца». Столяров с ним работал. В смысле, обрабатывал его на допросах. И весь этот ужас… вся боль, унижение и ожидание новой боли — все перешло ко мне. Я вспоминал это рывками, фрагментами в тяжких кошмарах. И каждый раз Михаил умудрялся использовать это в своих интересах. Хотя, по идее, интересы у нас с ним общие. Но вот методы… Ты знаешь, сколько он народу на моих глазах прикончил? А впрочем, кому я это говорю, — махнул рукой Гарин. — Ты тоже тот еще, блин, пацифист. — Так, секундочку… — Коршун провел в воздухе ладонью, словно пытаясь отделить информацию от эмоций. — Насчет бывшего владельца «венца». И твоего знакомства с Михаилом через этого… э-э-э… — Простого сталкера по кличке Дизель, — подсказал Олег. — Ну да, ну да, — торопливо бросил Коршун. — Как это произошло? — Дизель умер во время очередного допроса. С «венцом» на голове. И когда я его надел, еще в Институте… — Зачем? — резко спросил он. — Не знаю. Безотчетно, как во сне. Зашел, увидел и… — Понятно. Дальше. — Это и был мой первый контакт. О котором я вспомнил только в Зоне. И во время этого контакта я получил что-то вроде слепка с памяти Дизеля. Или правильнее сказать — дамп. Там не вся память, а только обрывки, отдельные истории, лица, какие-то знания, полезные и не слишком… В принципе это помогало мне выживать в Зоне. |
