Базилевс кивнул.

— Поначалу не заладилось. Не было желающих растить змея. Люди их боятся.

— У змеев зубы и когти! — усмехнулся Мануил.

— Наконец, нашелся рус, по имени Некрас, который вызвался добровольно. Молодой раб, образованный, смышленый, смелый. Чтоб дело шло быстрее, руса ознакомили со свитком.

— Доверили тайну рабу? — нахмурился базилевс.

— Там не было большой тайны, Великий, только упоминание. Некрас делал все сам: кормил змея, приучал его к себе, придумывал, как использовать для войны. По нашему требованию Некрас все записывал (он хорошо знает греческий), именно этот свиток составлял великую ценность. Мы за нее не опасались: по завершению работы раб бесследно исчез бы, а свиток — остался.

Мануил снова кивнул.

— У руса получилось, — сказал ободренный Фока. — Когда смок подрос, он стал на нем летать, седлая его, как коня. Дело непростое, и мы велели Некрасу обучить этому искусству наших людей. С его исчезновением можно было погодить. Но тут напали половцы.

— Кто их вел?

— Русы!

— Русы объединились с половцами для грабежа поселений?

— Нет, Великий! Половцы явились грабить, русы пришли за Некрасом.

— Они знали о смоке?

— Нет. Мы строго хранили тайну.

— Зачем русам понадобился раб?

— Это был не простой раб, Великий. Об этом никто не знал, выяснилось позже. Русы, что пришли за ним, воевали под предводительством Некраса и хотели освободить вожака.

— Их было много?

— С десяток. Зато половцев — тысячи. В том дунайском поселении у нас было мало сил. Русы потребовали Некраса для себя, оружие, коней и золото для половцев, пообещав, что не тронут селения. Эпарх согласился.

— Некраса следовало убить! — воскликнул базилевс.

— Данной мне властью я отстранил эпарха от должности и предал суду, — сказал Фока. — Но было поздно — русы с Некрасом ушли. Смок улетел. Позже выяснилось, что Некрас унес записи. В суматохе этого не заметили. В своих землях Некрас раздобыл яйцо смока и вырастил змея.

— Как узнал?

— У меня есть глаза и уши во всех краях, — поклонился логофет.

— Что предпринял?

— Узнав, что Некрас поселился в Турове, повелел епископу Дионисию руса убить.

— Дионисий смог?

— Пытался. Его слуга ударил Некраса ножом, но тот предусмотрительно надел кольчугу. Некрас выжил и ушел. Со смоком.

— Представляешь, что ты наделал? — сурово спросил Мануил. — Мало у нас врагов на Востоке и Западе, так теперь жди с Севера! Русские смоки над Константинополем!

— Ты не увидишь их, Великий! — поклонился Фока.

— Почему?

— У русов нет, как во времена базилевса Цимисхия, кагана, который сумел бы их объединить. Князья русов погрязли в усобицах и думают лишь о том, как захватить земли соседа. По сообщению Дионисия, Некрас нанялся к одному из князей для такой войны.

— Сначала он выиграет эту войну, затем другую, объединит Русь, после чего обратит взор на ромеев, как делали русы в прошлые века.

— Не обратит! — сказал Фока.

— Ты уверен?

— После того, как Некрас ушел в Русь, мы узнали, кто он такой.

— Говори!

Слушая логофета, базилевс задумчиво теребил бороду.

— Плохо, что ты узнал это поздно, — сказал он, когда Фока закончил, — мы потеряли единственного человека, который знает, как приручить смока.