— Дионисий мог убить Некраса! — сказал Фока. — Он как сторожевой пес: если вцепится, не отпустит.

— Если он не убил Некраса сразу, вряд ли удастся это вновь, — сказал базилевс. — Судя по твоим словам, Некрас не из тех людей, которые позволяют напасть на себя дважды. Его наверняка хорошо сторожат.

— Зачем он нам? — спросил логофет.

— До сих пор не понял? — вновь усмехнулся Мануил, и логофет вдруг увидел перед собой прежнего базилевса — умного, решительного и беспощадного. — От крика смока бегут кони половцев, а кони турков и рыцарей разве другие? Стоит смокам разогнать конное войско, и наши земли станут обходить стороной. Как обходят в море корабли, страшась греческого огня. Содержать десяток смоков дешевле, чем тысячу катафрактариев, да и катафрактариев понадобится меньше. Мог сообразить сам. Теперь ступай! Мой астролог сказал: скоро в небе столкнутся две звезды, я хочу проверить расчеты…

«Сказать Ираклию, что на его должность прочат другого?» — размышлял Фока, покидая дворец. Царедворцу этого очень хотелось. Заручиться поддержкой такого влиятельного лица, как логофет стратиотов… С другой стороны базилевс хоть стар, но умирать не собирается. Если выплывет, что Фока не торопится исполнять его повеление… Поколебавшись, логофет решил Ираклия все же предупредить, но и повеление базилевса выполнить. А там… Некрас может погибнуть в княжьей усобице, может не доехать до Константинополя, да и в самой столице человеку, не искушенному в дворцовых интригах, выжить трудно… В том, что Некрас примет предложение Мануила, логофет не сомневался: слишком выгодно. Настолько, что можно забыть об опасностях, поджидающих в пути.

Определившись, Фока поспешил к Ираклию. О смоках, способных разогнать войско крестоносцев, он не думал — это не несло выгоды…

17

Некрас оказался прав: пальчики Оляны не сгодились для грубой работы. Толстый сыромятный ремень в ее руках не желал пролезать в пробитое шилом отверстие, а коли лез, деве не доставало сил затянуть его как следует. Глянув на эти мучения, Некрас забрал у Оляны куяки и кинул на колени брату: сшивай! Оляна обрадовалась. Смок топтался поблизости — Некрас снимал мерку для нагрудника, к тому же и оседланный — одновременно подгонялась сбруя. Не долго думая, Оляна взобралась на змея и примостилась в седле боком — по-мужски сесть получалось соромно — понева задиралась слишком высоко.

Змей, обретя юную всадницу, мгновение постоял, а затем пошел вдоль берега, качаясь на лапах, как лодка на волнах. Некрас скосил взгляд, но промолчал. Пройдя с десяток шагов, смок, который неуютно чувствовал себя на суше, повернул к реке и вошел в воду. Оляна тихонько взвизгнула и подняла сапожки. Некрас привстал, Олята следом. Змей пересек реку, развернулся и поплыл обратно. Выйдя из воды, он подошел к мужам и вдруг лизнул Некраса в щеку.

— Это что еще?! — нахмурился Некрас.

— Это он! Я не хотела… — стала оправдываться Оляна.

— Слезай! — Некрас подставил руки.

Оляна скользнула вниз и повисла на сотнике. Как показалось Оляте, с большой охотой. Расцепить руки на шее Некраса сестра не спешила.