С точки зрения технологии цензурирования, всё просто: достаточно удалить линию «коваль — дух волка», а оставшийся текст аборигены могут обмусоливать хоть всю жизнь — оставаясь внутри цензурированного текста, они, как были марионетками, так ими и останутся.

Следовательно, момент покаяния Адама вне волка не поддаётся изложению. Вымарали вместе с волком.

Нормально. Приходим к культу Девы.

А ещё, опираясь на кричаще куцый рассказ Торы о жизни Адама можно предположить, что смерть Адама тоже невозможно изложить без волка.

Нормально. Приходим к бредням (БРД-Н) Меняйлова о Чуре и волке. Ну, и к легендам всех народов тоже. Чур погиб, глядя в осенённые смертью глаза волка.

Может, где-то рядом и момент покаяния Чура?

Начнём сызнова.

Обратимся к методу простых соображений. Само собой, этот метод незаметно приводит к кладовым родовой памяти. Но кладовые — дело интимное, поэтому будем особенно строги к логике.

Итак, Адам пал, рай закрыли, перед глазами труп сына, в перспективе сплошные ужасы дегенератизма, которые суть история человечества в космосе.

Естественное для всякого порядочного человека движение: попытаться помочь ещё живым сыновьям, внукам и так далее. Писать книги, лекции составлять — дело бесполезное. Смотрит в книгу, видит фигу. Наподобие армий богословов истории Адама, которые тысячелетиями не замечают странного отсутствия в ней самого главного элемента — героического поступка покаявшегося Адама.

Ни к кому текстами не докричаться, слова и так на слуху, этого более чем достаточно, но можно оставить след на воде, а сын-следопыт его обнаружит и прочтёт.

След на воде оставляет только герои-ГР-мудрые, те, кого завещал вспоминать 9-го мая Сталин.

И Прапредок таким героем стал. Не намеренно, не искусственно, а так получилось. Он спас волка — спасая сына.

Реконструируем очевидное. В том смысле, что просто к тому, что мы видим вокруг, привесим таблички: Адам, Каин, волк.

Адам (то есть Падший — теоретически или сам Прапредок, или кто-то из его потомков, который под Шлюху «пал» первый) был совершенней нас, деградантов. Больше чувств — чувство пространства, например. То, на котором строится культ земли. Во всяком случае, Адам достаточно совершенен, чтобы понимать и чувствовать, что Земля на разных территориях помогает или «проклинает» по-разному. Соответственно, Адам для своего подвига спасения сына Каина выбрал самое-рассамое для покаяния (обретение в себе Прапредка) место. Осталось только дождаться, когда там окажется Каин.

В Торе есть интересная деталь: Каин постоянно передвигался по планете. Так что рано или поздно, хоть через 500 лет он бы вышел на самую-рассамую точку. Где его и поджидал Адам с волком. Может быть, все 500 лет.

Ясно, что Каин не созидал — оставалось или горы крушить или убивать. Убивал, конечно. И мечтал убить «птицу» покрупнее. А покрупнее после убийства единственного старшего брата Авеля были только два объекта — отец и совершеннейшее из животных, не просто волк, а дух волка.

Вот вам и стимул для Каина выйти на самую-рассамую точку: там были разом и отец и дух волка, замочить которых самое оно.

Вот так: каков бы ни был климат на Курейке или Путорана в те далёкие времена, встретиться все трое могли только там. Если тот же жуткий холод, который не могли переносить или дух волка или Адам, то Адам от Каина прятался где-то — до первого наста. Не из трусости, а чтобы быть сыну в благословение в самой-рассамой точке.

Словом, они сошлись.

Ясно, что у Каина был выбор: кого убить первым. Маньяки тоже эстеты: максимальное удовольствие можно получить, только убивая самую сладкую цель последней. То есть отца.

Соответственно, духа волка сначала.

Но вот именно этого и не мог допустить Адам.