– Этого я и боялся. – Несмотря на сложный день, он не оставлял попыток шутить. – Заочное знакомство это игра в глухие телефоны.

– Раз уж мы заговорили о моих родителях, – Вика понизила голос, – они просили передать, что приглашают тебя на ужин.

– Сочту за честь. Если ты их истинная дочь, то они чудесные люди.

– Спасибо. – Комплимент пришёлся ей к сердцу. – Завтра?

– Почему нет.

– Тогда не ешь ничего после завтрака, мама наготовит еды на футбольную команду.

Мама…

Перед встречей он заехал домой, смыл кладбищенскую пыль и переоделся. После поминок они с отцом впервые с момента аварии обнялись перед расставанием. Он очень надеялся, что сплотившее их горе пройдёт, а взаимопонимание останется.

Тротуары за окном накрыла безлунная ночь, разбавленная жёлтым светом уличных фонарей. Вопреки трагическим событиям, Артём был уверен, что через двадцать лет будет вспоминать памятное лето с согревающим душу теплом.

За пять минут до полуночи в помещение кафе вошла женщина. Крайняя худоба вкупе с измождёнными чертами лица не оставляли сомнений в большом количестве ударов, которые на неё обрушила жизнь. Неприглядная внешность плохо гармонировала с показным великолепием «Берлоги». Неумело скрываемая зажатость подкрепляла догадку, что и она нечасто ходила в заведения, где чашка эспрессо стоила как кусок хорошего сыра.

Женщина кого-то искала. Затравленный взгляд напрасно петлял по опустевшему залу в отчаянной надежде на чудо. Феликс сообщил, что они закрыты, но выслушав тихую речь, сначала покачал головой, а потом показал на Артёма, после чего пошёл поворачивать на дверях табличку, чтобы лихим ветром в кафе не занесло кого-нибудь ещё.

– Извините. – Женщина подошла к их столику, когда они собирались уходить. – Я ищу свою дочь.

– Вы мама Агаты? – зеркальное сходство матери и дочери не заканчивалось субтильным телосложением. По наследству передались рельефы фигуры, осанка, а также заострённый нос.

– Бармен сказал, вы с ней разговаривали.

Артём мысленно отправил легкомысленного Феликса в нокаут.

– Это было в понедельник, – с сочувствием ответил он. – С тех пор я её не видел. У неё какие-то проблемы?

– Когда я пришла с работы, муж сообщил, что Агата ушла на прогулку после завтрака и до сих пор не вернулась домой. Она всегда возвращалась не позднее половины десятого. Её телефон выключен, лучшая подруга ничего не знает. Я истоптала все дворы, позвонила всем, к кому она могла пойти. Всё впустую. Моя дочь бесследно пропала.

– Мне нечего добавить, простите. Она показывала альбом с… – он резко запнулся. Сквозящая обречённость рисунков, исполосованное запястье, завуалированные просьбы о спасении, которые он прочёл, но так и не сумел снискать её доверие. Протянутая рука помощи осталась сиротливо висеть в воздухе. Если мама Агаты не подняла ложную тревогу, произошло нечто ужасное. – Пустырь.

– Пустырь?

– У трамвайного депо рядом с железнодорожным мостом. Она говорила, ей там нравится. С пустыря открывается вид на мост. Её альбом полон рисунков с идущим по нему локомотивом. Вы видели рисунки?

– С мостом точно нет.

Артём не стал углубляться в отношения матери с дочерью, в которых имелись неоспоримые пробелы.

– Есть небольшая вероятность обнаружить её там.

– Что Агате делать ночью на пустыре?

– Вероятно, там ей лучше, чем дома.

Мать Агаты приняла горькие слова с достоинством.

– Мне не найти это место самостоятельно, – сказала женщина, чьи глаза озарились надеждой.