|
Босх принялся стучать в дверь, хотя понимал, что фэбээровец отпирать не собирается. Гарри перестал шуметь и решил изучить место своего заточения. Комнатка действительно была почти полной копией той, что использовалась в управлении. Из мебели здесь имелось всего три предмета – небольшой квадратный столик и два стула. Полагая, что здесь есть скрытая камера, Гарри показал в воздух средний палец – пусть знают, что он о них думает!
Выдвинув один из стульев, Босх уселся и вытащил мобильник. Если за ним сейчас наблюдают, то не захотят, чтобы он сообщил об инциденте куда следует, – федералы должны избегать непредвиденных ситуаций. Но, взглянув на телефон, Гарри обнаружил, что сигнал отсутствует. Комната была экранирована. Радиоволны не могли проникнуть ни внутрь, ни наружу. Надо отдать им должное, федералы предусмотрели все. Прошло долгих двадцать минут, прежде чем дверь вновь открылась. В комнату вошла Рейчел Уоллинг. Она закрыла за собой дверь и молча села на стул напротив Босха. – Извини, Гарри, я работала в отделе. – Черт возьми, Рейчел! Вы что, уже начали сажать полицейских под замок? Рейчел казалась удивленной: – О чем ты говоришь? – О чем ты говоришь?! – передразнил ее Босх. – Твой дружок запер меня здесь. – Когда я пришла, дверь была открыта. Попробуй сам. Гарри в сердцах отмахнулся: – Ладно, забудь. У меня нет времени затевать игры. Что с расследованием? Рейчел поджала губы, обдумывая ответ. – Ты и люди из вашего управления ведете себя как грабители в ювелирном магазине, хватаясь за все, что блестит. Вы не в состоянии отличить стекляшки от бриллиантов. Босх усмехнулся: – Значит, ты уже знаешь о Рамине Самире. – Найди кого-нибудь, кто не знает! О происшествии трубят по всем новостям. Что там случилось? – Мы здорово облажались. Нас надули. Хэдли пустили по ложному следу. – Кажется, кому-то придется ответить. Гарри наклонился через стол: – Послушай, Рейчел. Люди, которые навели команду национальной безопасности на Самира, знали, кто такой Хэдли и что его легко выставить на посмешище. Они бросили машину Кента перед домом Самира, рассчитывая, что мы немедленно примчимся. – Очень похоже на месть Самиру. – Что ты имеешь в виду? – Долгие годы Самир раздувал огонь на Си-эн-эн. В нем могли видеть человека, который вредит целям террористов, открывая их истинные планы и укрепляя решимость и гнев американцев. Детектив не согласился: – Мне казалось, что агитация – один из главных инструментов, которыми они пользуются. Такого оратора должны любить и беречь, а не ненавидеть. – Возможно. Трудно сказать. Босх не понимал, к чему клонит Рейчел, и внимательно посмотрел на нее. Вдруг он понял, что Уоллинг очень рассержена. – А теперь давай поговорим о тебе. Как ты умудряешься одной левой разрушить все на свете? – О чем ты? Я веду расследование убийства и… – Да уж, раскрыть преступление любой ценой, и катись весь город ко всем чертям. И все из-за самоуверенности и эгоизма… – Перестань, Рейчел. Неужели ты считаешь, будто я не понимаю, что поставлено на карту? Уоллинг с трудом сдерживалась: – Конечно, нет, раз прячешь от нас свидетеля. Ты приносишь делу только вред. Вы до сих пор понятия не имеете, куда ведет это убийство, потому что ты озабочен лишь тем, как прятать свидетелей или исподтишка заковывать в наручники наших агентов. Такого Гарри точно не ожидал. – Максвелл сказал, что я напал на него исподтишка? – Не важно, что он сказал. |
