Мэллори вздохнула.

— Мне не хватает тех дней, когда все, с чем нам приходилось иметь дело, были просто улики, следы, случайные полуслепые или сильно обкуренные свидетели …

— Да, полагаю, это было легче. Или проще, по меньшей мере.

— Согласна.

После нескольких минут молчания, за исключением усиливающегося грома, грохочущего над головой, Холлис рискнула сделать шаг поближе к Изабелл и Рэйфу.

— Ну?

— Что, ну? — очень спокойно спросила Изабелл, не поворачивая головы.

— Что происходит?

— Хороший вопрос.

Холлис посмотрела на Мэллори, затем обратно на этих двоих.

— Ребята, ну же. Люди начинают пялиться. Пабло и Бобби, кажется, очень нервничают. Или очень смущены, я не очень уверена, что именно. Что происходит?

Через мгновение Изабелл повернула голову и посмотрела на Холлис.

— Не хочу звучать как в народной песне, но я чувствую, как бьется его сердце.

— А я знаю, что она не позавтракала, — сказал Рэйф, тоже глядя на Холлис.

— И он чувствует себя не в своей тарелке, потому что … — Изабелл резко повернулась и посмотрела на Рэйфа. — Господи, почему ты мне не сказал?

— Ты чертовски хорошо знаешь, почему я тебе не сказал, — ответил он, встретившись с ней глазами.

— Это твои способности проявлялись физически. Что, напомни-ка мне, очень редкая вещь, но вовсе не неслыханная. В твоем случае, скорее всего, вызвано виной, потому что ты верил, что должен был остановить его сразу же, после первого убийства. Буквально, кровь невинных на твоих руках.

— Я это понимаю. До нашего вчерашнего разговора вероятности были куда более жуткими.

— Значит, вот почему ты меня блокировал. В эту часть тебя я не могла попасть?

— Полагаю, да. Изабелл, я каждое утро просыпался с окровавленными руками, понятия не имея, откуда взялась кровь. Женщины были мертвы. Другие женщины пропали. Ты выдвигала мне теории о серийном убийце, который мог бродить среди нас, большую часть времени не подозревая, что он убийца. Так что я боялся, что теряю рассудок.

— И убиваешь блондинок? Я могла сказать тебе, что нет ни малейшего шанса, что это делаешь ты.

— Ну, я… боялся спросить.

— Мужчины, — голос Холлис был скрипучим.

Изабелл посмотрела на напарницу, слегка нахмурилась, а потом отпустила руки Рэйфа.

— О. Извини. Мы были… где-то еще.

— Я заметила. Где вы были?

— В далекой, далекой галактике, — пробормотал Рэйф.

— Ты действительно начинаешь говорить как я, — сказала ему Изабелл.

— Знаю. Устрашающе, да? — он взял ее за руку и повел к огороженному желтой лентой месту преступления на шоссе. — Я считаю, что нам надо вернуться в участок, прежде чем разверзнутся хляби небесные.

Холлис и Мэллори пошли за ними, с почти одинаковым выражением расстроенного любопытства на лице.

— Кровь у тебя на руках? — сказала Мэллори Рэйфу. — Ты просыпался с окровавленными руками?

— Да, последние несколько недель.

Холлис пробормотала:

— Черт, у тебя самое бесстрастное лицо, — подождала пока они вышли за черту огороженную лентой, и добавила: — Если кто-нибудь немедленно не расскажет мне, что происходит …

— Не уверена, что могу, — Изабелл покачала головой. — Все, что я на самом деле знаю, это то, что все изменилось.

— Как изменилось?

— Голоса вернулись. Но… очень, очень тихие. На расстоянии.