— Да, — согласился виконт.

— А еще тебе пора заводить своих детей.

— Да.

Эллиот искоса взглянул на жену. Она смотрела вперед и улыбалась.

— Оправдания недостаточно веские.

— Оправдания? — удивленно переспросил Эллиот.

— Время идет вперед, и родные, к сожалению, не молодеют. Твой дед еще жив?

— Да.

— Жизнь не ждет. Кажется, еще вчера я была девочкой, И вот уже скоро исполнится двадцать пять. А тебе почти тридцать.

— Можно сказать, стою на пороге старческого маразма, — заметил Эллиот.

— Сами не заметим, как доживем и до такого, — серьезно кивнула Ванесса. — Конечно, если повезет встретить старость. Так что надо жить и радоваться каждому мгновению.

— А обязанности и чувство долга? К черту?

— Ни в коем случае. Но порою легче спрятаться за уже ставшими привычными обязанностями, чем открыться навстречу жизни.

— Прости, но разве ты не провела всю жизнь в Трокбридже и его окрестностях? — нахмурился Эллиот. — И вправе ли советовать мне бросить все и прыгнуть на первый же отходящий в Грецию пароход?

— Сейчас я уже не в Трокбридже, — спокойно возразила Ванесса. — Осмелилась переехать в Уоррен-Холл вместе с братом и сестрами, хотя прекрасно понимала, что ныряю в неизвестность. А потом осмелилась выйти замуж за тебя и нырнула еще глубже. Завтра меня представят королеве, а потом состоится первый бал Сесил, на котором необходимо ввести в свет Маргарет и Кейт. За этими последует еще тысяча подобных событий. Страшно ли мне? Еще как! Готова ли я делать то, чего от меня ждут? Абсолютно готова!

Эллиот упрямо поджал губы.

— Судя по всему, на первое время о поездке в Грецию можно забыть.

— Согласна. — Ванесса ослепительно улыбнулась мужу. — Потому что обязательства стоят стеной. Мне предстоит привыкнуть к мысли о том, что новая блестящая жизнь вовсе не означает полной и бесконечной свободы. И все же нельзя позволять обстоятельствам подчинить себя. И в самой ответственной, самой занятой жизни должны случаться радости.

Эллиот удивленно смотрел на жену. Откуда в ней столько жизнелюбия? Даже в первом браке со смертельно больным человеком она не разучилась радоваться окружающему миру. Право, где проходит граница, отделяющая радость от счастья?

— В ближайшем будущем, — заключила Ванесса, — мы выберем подходящее время, когда тебя не будут удерживать неотложные дела, а Стивен наконец сможет обойтись без постоянной опеки. Тогда и поедем в Грецию, чтобы навестить родственников и провести в чудесной стране еще один медовый месяц. А если к тому времени уже родятся дети, они просто поедут вместе с нами, и все.

Ванесса густо покраснела, очевидно, поняв непосредственный смысл собственных слов. Эллиот удивился: стоило ли краснеть после двух недель регулярных интимных встреч?

— Странно, экипаж останавливается, — удивилась Baнесса, глядя в окно. — Мы же еще не приехали домой!

— Зато приехали в кондитерскую Гантера, — пояснил Эллиот. — Сейчас угощу тебя мороженым.

— Мороженым? — изумилась она.

— Думаю, после целого часа, проведенного в окружении мраморных обломков, ты не откажешься подкрепиться, — предположил он. — Хотя, осмелюсь заметить, в музее тебе понравилось. Так ведь?

— Мороженое! — повторила Ванесса, так и не ответив на вопрос. — Не пробовала ни разу в жизни. Говорят, оно божественно!

— Нектар богов? — осведомился супруг, подавая руку. — Вполне возможно. Тебе судить.

Следующие полчаса виконт смотрел, как жена наслаждается лакомством, и думал о том, что даже роскошь и жизненные блага способны утомить.