|
Хорошо еще, что ей удалось справиться с нервозностью лошади и они обе не упа-ли. А потом ей пришлось весь вечер танцевать на празднике награждения. Теперь Бекка за все расплачивалась ноющей болью в колене. Она повернулась на бок, и ей в глаза сразу же броси-лась пустая постель матери. Наверное, головная боль у Джой наконец прошла. Вне себя от радости, Бекка даже забыла о больной ноге и подскочила на кровати: – Мама! Где ты? Ей никто не ответил. Бекка умылась и причесалась. Войдя в гостиную, она увидела миссис Ларсон в одном из уютных кресел с пяльцами для вышивания в руках. В свои лучшие дни Джой любила вышивать ковбойские рубашки, в которых Бекка выступала на арене. – Вот ты где! – воскликнула девушка, обнимая мать. – Когда ты проснулась? – Около четырех, но встала только в шесть, – ответила Джой со слабой улыбкой. – Я боя-лась разбудить тебя, дорогая. Тревис сказал, вы вернулись в два часа ночи. Бекка вспыхнула. Неужели Тревис уже что-то рассказал матери об их «отношениях»? Ей вовсе не хотелось, чтобы у Джой возникло ни на чем не основанное убеждение, будто дочь на-шла свое счастье. Однако она ограничилась лишь сухим замечанием: – Да, мы вместе были на празднике. – Ты выиграла еще одну Пряжку? Бекка покачала головой: – Лошадь чуть не задела второй барьер. Представляешь, если бы мы упали, я получила бы пять штрафных очков и могла бы забыть о победе на чемпионате! К счастью, все обошлось, но победила Черил-Энн. Ты бы видела ее лицо! – А Тревис? Он выиграл? – Нет, он был вторым в скачках на быках и четвертым в командном соревновании аркан-щиков. Хотя никто из них не выиграл в тот день, Тревис настоял, чтобы они пошли на праздник награждения, где все смогли бы лицезреть их вместе. – Он такой милый, – сказала Джой. Да уж, танцевал с ней весь вечер. Правда, Бекка не призналась ему, что повредила колено. – И, по-моему, ты ему нравишься, доченька. Чувствуя, что не в силах продолжать этот разговор, Бекка отвела взгляд. – Сколько времени? Я проголодалась. – Оказалось, уже почти одиннадцать. – Боже мой, я так долго спала! А ведь собиралась встать пораньше, чтобы приготовиться к приезду Хэнка и Алекс. Мама, ты будешь завтракать? – Нет, дорогая, я уже поела с Тревисом. Он заказал нам еду в номер, и там осталось еще полно всякой всячины для тебя. Можешь разогреть все в микроволновке. Расставляя на столе тарелки с едой, Бекка думала только об одном: с тех пор, как она со-гласилась с планом Тревиса, он проявлял постоянную заботу о ней, платил за еду, возил и сопровождал ее повсюду. Самое ужасное: ей начинало это нравиться. Да, ей определенно нрави-лось, что он избавлял ее от массы повседневных забот, нравилось чувствовать его сильную руку на своей талии и даже его губы на своих губах. Она нахмурилась. Какая глупость! Ничего хоро-шего из этого не выйдет! Неужели она сама начала верить в то, что становится для него чем-то большим, чем подруга детских лет… Вдруг двери гостиной распахнулись, и появился объект ее размышлений. Тревис улыбнул-ся: – Проснулась? Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но, исполненная решимости избегать близости с ним, Бекка заслонилась рукой: – Мама уже встала. Он бросил взгляд в сторону занятой вышиванием миссис Ларсон и шепнул Бекке: – Она тоже должна думать, что мы всерьез… Бекка отвернулась, а Тревис пробормотал: – Миленький у тебя наряд. Я готов потерять голову и забыть о присутствии миссис Лар-сон… Бекка смутилась: на ней все еще была длинная футболка, заменявшая ей ночную рубашку, и сейчас горячий взгляд Тревиса словно обжег ее. Она вскочила, собираясь укрыться в спальне, но задела ногой одно из кресел и вскрикнула от боли. |
