— Он скончался. Его увезли на «скорой».

Угла молчала, по щекам у нее катились слезы. Она подошла к Ари и обняла его. Помедлив, он ответил на ее объятие.

Затем она отстранилась и вытерла слезы.

— Я не верю, — сказала она и всхлипнула. — Не верю. — Угла быстро смахнула слезы и попыталась улыбнуться. — Он был такой хороший. — Она замолчала, словно не понимая, что делать дальше. — Думаю, мне лучше пойти домой. Не хочу, чтобы меня видели в таком виде. — Угла повернулась и пошла прочь.

— Да, конечно, — растерянно пробормотал Ари, глядя, как она исчезает в темноте.

Из здания вышел Ульвюр, по-видимому заключив с Томасом перемирие. За ним с мрачным видом следовал Пальми. Не сказав Ари ни слова, они отправились по домам. Ари вошел внутрь.

— Поедем в участок? — спросил он Томаса.

Томас посмотрел на часы.

— Мне нужно написать предварительный отчет. На это уйдет несколько часов. Если хочешь, можешь пойти домой. Увидимся завтра, — сказал Томас.

В его голосе слышалось странное облегчение. «Будто он не хочет возвращаться домой, к своей семье», — с некоторым удивлением подумал Ари и вышел на улицу.

Глава 19

Сиглуфьордюр, ночь перед субботой,

10 января 2009 года

Ари проснулся от ужаса, покрытый холодным потом, не понимая, где он находится. Словно он оказался пленником внутри собственного тела. Тяжело дыша, Ари сел в кровати и осмотрелся по сторонам. Казалось, ему не хватает воздуха, хотелось вдохнуть поглубже. Возникло ощущение, что стены падают на него, и было желание закричать, но он понимал, что это ему не поможет. То же самое гнетущее чувство он испытал в полицейском участке в сочельник. Он встал и выглянул в окно — непроглядная тьма. Посмотрел на часы — полночь. Пошел снег. Да, он в Сиглуфьордюре, в своей спальне. Ари подергал окно, открыл его и полной грудью вдохнул чистый ледяной воздух. Мысли кружились у него в голове. Он посмотрел на свою кровать: простыни сбились и были влажными. Вряд ли он станет спать дальше. Может, ему нужно выбраться наружу — из дома в ночь. Но Ари сразу же отбросил эту мысль. Это не помогло бы ему. Невозможно обрести душевный покой, стоя на улице и глядя в небо; снег наполнял его разум. Казалось, с каждой упавшей снежинкой это странное место все больше брало над ним свою власть. Пленник.

Скрип половиц на первом этаже.

И вдруг Ари осознал, из-за чего он проснулся.

В доме находился кто-то еще.

Он был не один.

Сердце бешено забилось. Страх накатил на него тяжелой волной; Ари понимал, что нужно действовать быстро, не время думать о снеге, который еще мгновение назад душил его. Но он не мог двинуться с места.

Тряхнув головой, Ари пересилил себя и как можно тише прокрался к лестнице, различая внизу какое-то движение, какие-то звуки, словно кто-то ходил там, стараясь не шуметь.

Ари негромко выругался.

Какого черта он не запирал наружную дверь? Это странное ребячество не могло оставаться безнаказанным длительное время.

Не надо было слушать Томаса.

Он стал спускаться по лестнице, стараясь идти как можно более осторожно, чтобы не наступить на скрипучие доски, которые были на нескольких ступенях, но Ари не помнил, где именно.

На повороте лестницы он замешкался. Здесь, на лестнице, он почувствовал себя в большей безопасности. У него, конечно, было преимущество. Он знал, что злоумышленник был внизу, — и он мог застать его врасплох.

Несмотря на полицейскую подготовку, Ари испытывал страх.

Непонятно, кого он там встретит: одного человека или нескольких? Пьяницу, который ищет ночлега, или грабителя? А может, этот человек хотел причинить ему вред?

Ари передернуло от мысли, что кто-то ночью шарится по его дому.