— Я также разговаривал со страховой компанией сегодня утром, — сказал Томас. — Сообщил, что дело расследуется как попытка самоубийства. Если Линда умрет, что, скорее всего, произойдет, к сожалению, то Калли не получит ни кроны. Это, по крайней мере, будет справедливо. — Потом продолжил с явной радостью на лице: — А еще я сегодня утром говорил с префектом Акюрейри. Нас похвалили за расследование дела Линды. К нам не пришлют никого в помощь, потому что нет сомнений в правильности наших действий и выводов.

Ари распечатал скан, полученный из Дании накануне вечером, и отдал Томасу. Карла в свое время допрашивали в связи с этим делом; в документе говорилось, что супруг обнаружил тело жены на следующее утро, оно лежало у входной двери, две резаных раны, женщина умерла от второй. Убийство не было раскрыто.

— Ты спрашивал Калли об этом датском деле? — спросил Ари.

— Нет оснований возбуждать дело, опираясь на имеющиеся материалы… — Голос Томаса звучал твердо. — Никаких новых данных к делу не пришьешь, кроме твоей уверенности. Я сожалею. Хотя думаю, что ты прав.

— А как насчет матери Пальми?

— Это хорошее предположение, правдоподобное… Но мне представляется, что он ни при каких обстоятельствах не признается в этом. Вчера он не ответил ни на один вопрос. Не тот человек, чтобы расколоться на допросе. Надо отложить это дело на потом. Я попрошу Хлинюра поговорить с Сандрой, взять у нее показания о крысином яде…

Ари почувствовал, что настроение у него поднимается.

— Но пусть у тебя не будет напрасных ожиданий, командир. Калли никогда не признается — я уверен в этом. Мы могли бы поговорить с его родителями, которые все еще живут в Дании, и посмотреть, что из этого выйдет. Но если твоя теория верна и они покинули страну, чтобы уберечь его от опасности, я сомневаюсь, что они его сдадут.

— Я готов сделать все возможное, чтобы он оказался за решеткой.

— Сожалею, мой мальчик… Ты не будешь участвовать в расследовании, поскольку на тебя подана официальная жалоба. Она будет направлена гособвинителю, но не беспокойся об этом. Не сомневаюсь, что дело закроют, если принять во внимание все обстоятельства. В конце концов, у этого человека в руке был нож…

Ари даже в голову не приходило, что его могут отстранить от работы. Он был настроен исправить свои ошибки, вложив в расследование все силы. Он замолчал, разочарованный и обескураженный.

— Это было неразумно с твоей стороны… очень неразумно, — сказал Томас. — Возможно, нам придется сделать тебе официальный выговор, но посмотрим… Будем надеяться, что мы сможем обойтись без этого. Пока не забыл… Я дам тебе новый мобильник… А твой нам придется сохранить в качестве вещественного доказательства по этому делу.

Ари кивнул — выбора у него не оставалось. Накануне вечером он сообщил Томасу, что в спешке оставил мобильник у Калли, потому что ему пришлось спасаться бегством. Ари направился в кофейный уголок, но потом резко развернулся и подошел к Томасу.

— А как же автомобиль?

— Автомобиль? Какой еще автомобиль?

— Внедорожник Калли. Тот, который он купил на деньги, украденные у матери Пальми. Ты можешь узнать, как он расплачивался, наличными?

Томас записал что-то на листке бумаги.

— Вот это я могу, командир.

История мгновенно стала общеизвестной после того, как в интернете появилось сенсационное сообщение из Рейкьявика.

Житель Сиглуфьордюра подозревается в причастности к смерти человека четверть века тому назад.

Сообщение опиралось на «надежные источники», в нем также говорилось, что вышеупомянутый мужчина ранее был подозреваемым по делу об убийстве в Дании и что его гражданская жена была той женщиной, которую несколько дней назад нашли при смерти в снегу.