— Это Бренна, да? — спросила Нуала. Кейлин кивнула.

— Я пытаюсь не показывать виду ради нее, — сказала она. — В моем присутствии все притворяются, что ничего не замечают, но все мы знаем, даже бабушка. Она была со мной всю мою жизнь. Она спасла меня от смерти и отвела в безопасное место. Я так хочу, чтобы она выздоровела и жила еще много лет, но это невозможно, Нуала. Она умирает постепенно, и при всей моей любви к ней я ничем не могу ей помочь.

Нуала успокаивающе обняла кузину за плечи и погладила ее.

— Смерть — это только переход между этой и следующей жизнью, Кейлин. Ты знаешь это. Тогда почему ты уже горюешь, хотя Бренна сделала только первый шаг?

— Я горюю, потому что не могу сделать даже этого шага, Нуала. Я остаюсь одна по эту сторону двери, в то время как моя семья находится по другую сторону. Я потеряла родителей и братьев!

Нуале нечем было утешить Кейлин, поэтому она промолчала. Она жила в семье и с трудом могла представить, что значит не иметь ее; едва вообразив такое, она готова была заплакать. Пытаясь отвлечься, она предложила:

— Пойдем посмотрим состязания в беге. Мой брат Корио бегает очень быстро. Юноши из других деревень безуспешно пытаются победить его.

— И не могут? — спросила Кейлин с легкой улыбкой. Любовь Нуалы к своему брату граничила с поклонением.

— Никто не может победить Корио, — гордо настаивала Нуала.

— Я могу! — послышался юный голос, и, повернувшись, кузины увидели красивого молодого человека с темными волосами, стянутыми сзади кожаным ремнем.

— Хвастливый Бодвок, — усмехнулась Нуала, — ты не смог превзойти моего брата на прошлом празднике Лага. Почему ты решил, что сможешь быть лучше его сейчас?

— Потому что в этом году я сильнее, чем в прошлом, — сказал Бодвок, — и когда я стану победителем в состязании, Нуала, в награду ты поцелуешь меня.

— Ни за что! — негодующе заявила она, покраснев, но Кейлин заметила, что ее возмущение на самом деле не такое искреннее, как Нуала хотела представить.

Бодвок обаятельно улыбнулся.

— Ну, посмотрим, — сказал он и отошел к другим юношам, готовящимся к забегу.

— Кто он? — спросила Кейлин.

— Это Бодвок. Его отец Карвилиус — глава одной из деревень нашего деда. Твоя мать должна была выйти замуж за Карвилиуса, но когда вместо него выбрала твоего отца, он женился на катувеллонке. Бодвок — последний из их детей.

— Ты нравишься Бодвоку, Нуала, — подзадорила Кейлин свою младшую кузину. Нуала хихикнула.

— Это верно, — согласилась она. И прибавила:

— Он красивый.

— И, я думаю, ужасно хочет тебя, — сказала Кейлин. — Он может стать твоим первым мужем.

— О, не говори никому о том, что цыганка предсказала мне двух мужей, — попросила Нуала. — Ни один мужчина не захочет иметь со мной дела, если будет думать, что это укоротит его жизнь. Тогда я умру старой девой.

— Не скажу, — пообещала Кейлин. — Однако пойдем посмотрим состязание и увидим, должна ли ты Бодвоку поцелуй.

Никто не верил, что кто-нибудь победит Корио, но, к всеобщему удивлению, на этот раз Бодвок финишировал на целую ногу впереди чемпиона. В кожаных сандалиях, с влажной от пота мускулистой грудью, он подошел широким шагом к удивленной Нуале.

— Ты должна мне поцелуй, Нуала с голубыми-голубыми глазами, — сказал он тихо, и широкая улыбка озарила его красивое лицо.