А линза Серого Ленсмена была смертоносна вдвойне. В ментальном поединке она помогала убивать; с ее помощью удавалось незаметно подслушать чужие мысли и даже взять такого мыслителя под полный контроль, она обеспечивала власть над неразумными тварями, и ее носители не раз обрушивали на врагов яростные атаки бронированных чудовищ и зубастых тварей. Линза была тем, что имел Патруль, и чего не мог сотворить Боском, а посему лидеры боскомиан со страстным вожделением пытались раскрыть эту тайну. Каждый ленсмен представлял для них огромную ценность, ибо линза без своего носителя была мертва, и она убивала любого чужака, осмелившегося прикоснуться к ней. Блейд помнил об этом и знал, что у него есть неплохой товар. Впрочем, он не собирался торговаться с айхами; в его планы это не входило.
– Линза! – повторил допрашивавший ею монстр, и в холодном ментальном голосе разведчик почувствовал звук некоего волнения. – Линза! Ты отдашь нам ее!
– Это невозможно. Тот, кто коснется ее, погибнет – независимо от моего желания. Разве ты не знаешь?
– Знаю. И не хочу ее трогать. Но ты отдашь нам ее – вместе с собой. Вместе со своим знанием!
– Я не имею понятия, как она работает, – сухо заметил Блейд, и это было вдвойне правдой: подобной информации не имел и сам Киннисон.
– Это мы слышали… слышали от многих ленсменов, что умерли в муках, но не сказали ничего вразумительного…
«Будь ты проклят, гнусный метановый мешок, – подумал Блейд, представив десятки – может быть, сотни, – людей, принявших страшную смерть в лапах чудищ, всех этих айхов, дельгониан, выходцев с Онло и других омерзительных миров. – Будь ты проклят! Скоро ты сам сдохнешь в муках, и я спляшу джигу на твоем трупе!»
– Однако нам никогда не попадался белковый такого ранга, как ты… Ты должен знать, как функционирует этот прибор. И лучше, если ты сам расскажешь о нем все, что знаешь. – На миг ментальная передача смолкла, затем айх с угрозой заметил: – Существа твоей расы испытывают страдания, глядя на муки ближних… этим вы, слабые, отличаетесь от нас.
– Этим мы сильнее вас, бездушные твари, – пробормотал Блейд.
– Считай, как хочешь, мне это безразлично. Но тут целый корабль белковых… И я обещаю, что они примут не простую смерть, если ты заупрямишься! Впрочем, я могу их и в самом деле отпустить, – добавил он, помолчав.
Шантажист, решил разведчик, неумелый шантажист и дилетант, который прет напролом, выжимая силой то, что требует неизмеримо более тонкого подхода. Ну, сейчас эта швабра со щупальцами увидит, как работает профессионал!
Он прищурился и с ухмылкой произнес:
– Значит, ты надеешься выпытать тайну линзы у ленсмена Киннисона? А ты подумал о том, кто перед тобой стоит, тварь? Да, я – ленсмен, раз могу общаться с тобой… Вот только Киннисон ли?
С минуту существо размышляло; видимо, подобная альтернатива являлась для него неожиданной.
– Если так, все белковые на корабле умрут в страшных муках, – наконец сообщил айх. – Но есть хороший способ проверить истину твоих утверждений. В обеих галактиках известно, что линза Киннисона вдвое шире линзы любого другого ленсмена и пылает много ярче. Покажи ее!
Этого‑то Блейд и ждал! Однако он не собирался торопиться.
– Линза на моей левой конечности под рукавом скафандра, – заметил он, – и если я сниму защитный костюм, то скончаюсь в вашей атмосфере через несколько мгновений.
И в самом деле, рубку заполнял метан при температуре минус сто по Цельсию; жуткое сочетание для любого белкового существа, но совершенно привычное для холоднокровных айхов и онлониан. Правда, секунд тридцать Блейд выдержать бы смог. |