— То есть? — не поняла я.

— Кто сможет с уверенностью сказать, что Коренева знает о своем счете в «Инвестбанке» на улице Светлой? Пятьдесят тысяч долларов — сумма немалая. И, поскольку она до сих пор не тронута, Ольга Михайловна не имеет о ней ни малейшего представления.

ГЛАВА 33

Мы прощались на стоянке такси.

Пожали друг другу руки как старые друзья, и я направилась к желтому «Форду».

Рядом все время бродит смерть, и твоя задача с ней не встретиться. Но если эта встреча происходит, нужно сделать все, чтобы она тебя не узнала.

Последнее, что я видела в заднем окне такси, — был он, прикуривающий на ветру сигарету.

— Черт!.. — вырвалось у меня. — Черт!.. Боже мой! — крича это, я шарила рукой по двери в поисках кнопки или ручки, отвечающей за движение стекла.

— Что случилось? — забеспокоился таджик за рулем. — Вещи забыла? Мы вернемся!

— Нет! — уже успокоившись, процедила я. — Просто укачало в самолете.

— Э-э, красавица, если плохо будет, надо сказать дяде Махмуду. Блевать нехорошо, мне смену сдавать, машина чистый должен быть.

— Не волнуйся, дядя Махмуд, — сказала я. — Твоя машина не пострадает.

Вынув из кармана телефон, я набрала номер.

— Я слушаю, — ответил он мне.

Мне показалось или я на самом деле соскучилась по этому голосу?

Конечно нет. Я соскучилась по соленым брызгам в лицо, машине с открытым верхом и домику в Черногории. А он — всего лишь самый короткий путь к этому.

— Я в Москве.

— В какой машине ты едешь?

— Такси. Желтый «Форд» сто семьдесят пять.

— Сейчас я его подхвачу.

— Нет! — вскричала я, заметив, как испугался и заговорил на своем Махмуд. — Господи, как ты работал в… — я осеклась. Чего сейчас не стоит делать, так это говорить лишнего в присутствии таджика, которого через сорок минут будут допрашивать сотрудники МУРа. — Я позвоню тебе и назову место, где мы встретимся.

Подумав, он сказал:

— Я скучал.

— И я о тебе думала, — призналась я.

Мне жаль его. Он мужественный человек. Но не Сергей. Он способен изменить главному — делу. А мужчина, изменяющий своему делу, для меня — не мужчина. Поэтому — жаль.

Расплатившись с Махмудом заранее как за поездку до Ярославского вокзала, я вышла на первой же станции метро и, стараясь не смотреть на машину, что ехала за такси, вбежала в стеклянные двери.

Сейчас главное — раствориться. Я на крючке. И теперь просто так меня не отпустят. Ездить же с ними на хвосте целый день по городу у меня не хватит сил. Да и им это надоест. В конце концов копы наденут на меня наручники и будут трясти как грушу на Петровке. Им хотелось взять меня с поличным, но когда они поймут, что это невозможно, просто прижмут. И черт знает, какие у них там препараты имеются…

Протиснувшись в толпе, я выбежала из метро с другой стороны. Не знаю названия улиц, не понимаю, где нахожусь.