Кубик бумаги в целлофане от сигаретной пачки поместился в мой карман. Мозаикой займемся позже. Более ничего примечательного я не обнаружил. Мусор вернулся в ведро, ведро — на свое место под мойку.

Теперь — подоконники. Ни один из них не поднялся, под ними ничего не было. Приступаем к унитазному бачку. Пусто. Крышка вернулась на место. Шторные карнизы. Ноль. Ламинат. Намертво.

В видеомагнитофоне, аудиосистеме, телевизоре и компьютере никто и никогда не станет ничего прятать. Опять работает подкорка. Если квартиру случайно посетят воры, то они унесут все это вместе с тем, что ты прячешь.

И, наконец, последнее. Как это я сразу не заметил? На подоконнике стояли пять кашпо с цветами. Ткнув пальцем в каждый, я обнаружил, что четыре из них недавно были политы, а во втором земля напоминает грунт южных районов Мексики. Я чуть не сломал палец. Тем не менее в нем как ни в чем не бывало цвела и радовалась жизни фиалка. Ее синтетические фиолетовые лепестки вселяли в меня уверенность в том, что вся жизнь — обман. Уже не сомневаясь в правильности своих действий, я вытряхнул искусственный цветок прямо на пол. Вместе с комом земли на линолеум упал небольшой бумажный сверток. Что, еще одно письмо?

Это было не письмо. В клочок бумаги был аккуратно завернут маленький блестящий ключик. Детектив, мать твою… Сейчас я начну поиски таинственного сейфа, в котором лежат секреты террористической организации, стремящейся уничтожить жизнь на Земле. В ходе расследований и драк встречу блондинку, шпионку ФБР, трахну ее, и мы вместе станем спасать Мир. Выполнив задачу, мы, окровавленные, обнимемся и пойдем к горизонту…

Этот детектив может закончиться прямо здесь. Мне набьют морду сержанты ГИБДД, приехавшие на вызов соседей, а завтра прокурор будет иметь меня, как нашкодившего кота. При этом никаких блондинок рядом не будет. Вот и весь боевик.

Пора сматываться. Больше я уже ничего не найду. Еще одним предупреждением о том, что я задержался в этой квартире, стал писк маленького электронного будильника, который поверг меня в ужас. Семь часов пятьдесят четыре минуты. Что это за странное время выставлено на электронном будильнике?.. Хлопнув ладонью по кнопке часов, я выбрался на лестничную площадку. Кажется, незамеченным. Гвозди встали на свои места. А бумажка надорвана, — так это дети баловались. Специально ментам навредили. Сейчас каждый подросток в возрасте от шести до восемнадцати считает своим долгом подгадить полиции. Хоть в чем-то.

А вы на самом деле симпатичная женщина, Ольга Михайловна. Ваше фото на прикроватной тумбочке завораживает, как наркотик. Только почему ваше фото, а не вашего единственного и неповторимого? Я вот, к примеру, свою фотокарточку сроду не поставлю рядом с подушкой. Нарциссизмом не страдаю, какого ляда мне на свою рожу смотреть? Я ее каждое утро в ванной вижу. И, если честно, она мне порядком поднадоела. И все это потому, Загорский, что ты самому себе в зеркале объяснить не можешь, как ты дожил до тридцати лет, находишься на хорошем счету на работе и до сих пор не имеешь ни угла, ни кровати, ни тумбочки, на которую ты мог бы поставить свое фото. Чтобы вечерами, валяясь в халате на покрывале, мог лицезреть свою физиономию удачливого парня…

Когда я в половине девятого зашел на утреннее селекторное совещание к Обрезанову, в моем ежедневнике лежал аккуратно склеенный скотчем листок бумаги. Ольга Михайловна, уничтожая письмо, постаралась от души, так что на сбор мозаики я потратил все утро, отказывая себе даже в чае. Зато теперь у меня не было ни тени сомнений в том, что бегство Кореневой — не испуг истеричной женщины и не мимолетная слабость. Не знаю, насколько ее исчезновение связано с убийством Ли Чен Тена, но то, что Ольга Михайловна имела неосторожность предоставлять не только риелторские услуги, было ясно как божий день.

«Сука!

Тебе дается еще один день для расчета по долгам.