Иван Бурлак, человек аналитического склада ума, сидел и молчал. За последние дни он настолько привык ко мне и моей девушке, что свалившееся на наши головы несчастье он переживал молча, думая о чем-то своем.

— Они не посмеют ее удерживать, — вдруг произнес он в тишине кабинета. Его взгляд уперся в герань на окне. Он молча встал, смахнул со стола пластиковую бутылку с водой и полил цветок. Сказанное Ваней, несмотря на построение фразы, не выглядело как беспомощная надежда и безосновательная вера в лучшее. В его глазах светилось нечто большее.

— Все очень просто, — объяснил он. — На тебя сейчас нельзя сильно давить. Если они передавят, ты сломаешься. Списки примут статус официального документа, и тогда им всем крышка. Это предупреждение, Сергей. О недопустимости в дальнейшем подобных поступков.

Речь шла, разумеется, о «PORSCHE» Креста. Но мне не хватало сейчас терпения и покоя, чтобы мыслить рационально.

А вот и обещанный звонок…

— Слушаю!

— Господин Загорский?

— Дорогой товарищ Загорский, мать твою!.. — прошипел я в трубку. — Где девушка?!

В голосе звонившего невозможно было распознать акцент. Корейцы если говорят по-русски, то говорят без акцента. Впрочем, кто сказал, что это кореец?

— Господин Юнг очень расстроен вашим поступком, господин Загорский. Сейчас к вам приедет человек и передаст вам кое-что. Отнеситесь к этому с уважением.

Конец связи.

Раздался легкий, едва уловимый ухом стук. Верховцев, помня о «человеке», который должен прибыть «кое с чем», резко распахнул дверь. Из угла кабинета я не видел проема, но видел лицо опера. То, как его выражение менялось с угрюмого на беспомощное, заставило меня бросить взгляд на остальных. Их челюсти постепенно отвисали вниз, а в глазах светилось такое изумление, что я не решался отойти от сейфа.

— Ребята! — услышал я голос, от которого мгновенно потеплели ладони. — Это что за шутки?

Настя рассмеялась.

Я завел ее за руку в кабинет и закрыл дверь на замок.

Она сидела в приемном покое, в своем кабинете, когда на пороге появился незнакомый мужчина. Он был одет в длинный кожаный плащ, норковую шапку, и на его лице светилась добродушная улыбка.

— Можно вас на минутку? — сказал он. — Я от Сергея.

Она хотела пригласить мужчину в кабинет, где им никто бы не помешал, но незнакомец извиняющимся тоном попросил выйти на улицу. Фраза «от Сергея» мгновенно стерла все подозрения.

Когда Настя вышла на улицу, у крыльца стоял огромный, как дом, черный джип.

Да, я знал этот джип. Один раз я в нем уже прокатился. И ездит он, как трамвай, по маршруту «Город — Особняк».

Настю пригласили внутрь и пояснили, что Сергей попросил сделать ей приятное — показать зоопарк. Как Настя ни сопротивлялась, ее все-таки заставили поехать. Не было ни насилия, ни угроз. Мягко убедили, будет вернее.

— Вот у кого нужно учиться работать. У Юнга, — по-отечески подсказал Ивану Верховцев. — А не у Загорского.

Настю привезли в странный особняк восточного типа.

— Знаешь, Сергей, — восхищенно воскликнула она, — там даже кончики крыши вверх вздернуты, как на пагоде!

— Да ты что? — удивился я.

— А у входа звери какие-то сказочные из металла!

Девушку встретил маленький сухонький старичок.

Он пригласил ее в зал, угостил кофе, провел по всем комнатам, рассказывая об истории рождения каждого шедевра.

После экскурсии по дому старичок провел Настю по длинному подземному коридору, украшенному восточными этюдами, и вскоре они снова поднялись наверх.