— Здравствуйте, приятного аппетита. Извините, что оторвал от еды. Просто обратиться больше не к кому.

Вообще, для обоснования этого мало, но по интонации, с которой было произнесено: «Чего надо?» — я понял, что разговор должен получиться.

— Понимаете, мне вас рекомендовали как порядочных и ответственных людей. Мне бабульки о вас рассказали…

Если сейчас спросят о бабульках, окажусь в матовой ситуации. В смысле — как на шахматной доске. Хотя и в том смысле тоже верно будет.

— Я их не знаю, но ваш дом мне выгоден в коммерческих целях. В общем, что долго рассказывать, тут недалеко рынок, я там консервами из Норвегии торгую. Нужна ячейка в подвале для товара. Платить могу как товаром, так и деньгами. Сто долларов в месяц устроят?

Через пять минут я сидел на кухне и ел пельмени. Гнал какую-то хрень и заодно зондировал вопросы безопасности помещений для товара. Еще через десять минут узнал, что безобразия в доме происходят крайне редко, поэтому на нем висит табличка «Дом высокой культуры». Я понимающе покачал головой. И не зря покачал, потому что мне тут же начали доказывать про таблички обратное. Вчера, оказывается, произошло недоразумение. Убили нерусского, который постоянно приезжал на «Мерседесе» к Ольке. Олька проживает этажом выше и шалава еще та. Работает в агентстве недвижимости «Гарант-Риелт» торгашкой.

— Риелтором, — спокойно поправил жену муж.

Нерусский, как оказалось, начал приезжать к ней месяц назад. Тогда они, очевидно, и познакомились. Не шумели, танцев не устраивали, водку, судя по всему, не пили.

— А, — отмахнулся я. — Квартирку сняли да куражились.

Ничего подобного, оказывается. Оля переехала сюда год назад. Сразу после того, как сосед-алкаш продал ей квартиру.

«Вот через «Гарант-Риелт» он квартиру Оленьке и продал», — понял я. И обрадовался, потому что теперь отпала необходимость подниматься этажом выше. Если Оленька квартиру купила, значит, о ней есть все данные.

Допив кофе, я пообещал вернуться через два дня с консервами: «Товар на станции, нужно растаможить».

Напоследок я получил еще один подарок.

— Если, когда вы приедете, нас случайно не окажется дома, вы зайдите в квартиру двадцать шесть. Там бабушка Элеонора живет. Мы ей записку для вас оставим. Не в дверь же втыкать? Воров только приманивать. Мы бдительные, нас не кинешь.

«Ну да, ну да», — думал я, выковыривая тесто из зубов языком и выходя на улицу.

Квартира двадцать шесть — соседняя с квартирой двадцать семь. То есть с той, в которой проживает виртуальная пока Оля. Вот этому я и был рад.

ГЛАВА 2

Всякое преступление оставляет финансовый след. А еще я знаю, что, если где-то что-то произошло и это идет вразрез с ныне действующим законодательством, то, кроме финансового следа, ищи женщину. Сегодня я в этом в очередной раз убедился. Но насколько связана пока не установленная Ольга с убийством Тена? Хороший вопрос.

К обеду, когда из канцелярии, весело щебеча, выпорхнули домой Аня Топильская, секретарь, и ожидающие ее две инспекторши по «малолеткам», Гольцов закончил свой титанический труд. Он вошел в мой кабинет в таком виде, словно только что проснулся: взъерошенные волосы, мутные глаза. И лишь бисеринки пота на лбу говорили о том, что Алексей работал как вол, а не отбывал номер очередного рабочего дня. Именно за это качество я и попросил Обрезанова перевести его с «линии угонов» ко мне, на «линию тяжких».

— Сергей, — начал он, раскладывая на столе какие-то бумаги, испещренные записями, смысл которых был понятен ему одному, — в бегах двое.