— Пожалуй, — согласился я. — А вы никогда не подозревали, что Уинс имеет какое-то отношение к той заметке о вашей дочери?

— Нет, не подозревала. А это действительно так?

— Не знаю, — ответил я. Наступила пауза, потом она сказала:

— С вами очень трудно разговаривать, мистер Гейл. — Я улыбнулся ей.

— Не всегда. Скажите, это через вас Харт Аллеи познакомился с вашей дочерью?

— Да, — ответила она. — В это время Дениза работала для Красного Креста. Мой муж решил, что мы должны принимать у себя и развлекать офицеров. Так я познакомилась с Хартом Алленом и нашла его довольно приятным человеком.

Я перебил ее:

— Объясните поподробней, миссис Эллерден, почему он вам понравился. Ведь большинство людей относилось к нему недоброжелательно.

— Ну, видите ли, у меня не было причин для неприязни. Мне кажется, что я понимала его. До войны он занимался какой-то мелкой работой в Нью-Йорке и ничего из себя не представлял. Потом он вступил в армию, приехал сюда и все изменилось: выяснилось, что он великолепный летчик-истребитель. Все восхищались им, и это вскружило ему голову. Он начал пить, что не удивительно для человека, находившегося в постоянном напряжении, не правда ли? Кроме того, у него было много романов, что тоже довольно естественно. Он был избалован женским вниманием. Многие женщины вели себя довольно легкомысленно во время войны. Вряд ли их можно винить в этом.

— Вполне согласен с вами, — сказал я.

— Конечно, Аллен был не слишком разборчив в отношении своих приятельниц, и в этом его вина, — продолжала миссис Эллерден. — И как раз в этом я хотела ему помочь. Поэтому я представила его Денизе. Я верила, что в душе он очень хороший человек, и общение с приятными людьми поможет ему изменить свое поведение.

— Вы уверены, что не использовали свою дочь как ширму, миссис Эллерден?

— Что вы имеете в виду, мистер Гейл? — Я посмотрел на нее.

— Вы очень красивы, миссис Эллерден. И вы не единственная женщина среднего возраста, которая влюбилась в молодого американского летчика. А влюбившись в него, вы могли использовать Денизу для того, чтобы отвлечь внимание от себя и не дать повода для сплетен.

Она вздохнула.

— Вы ошибаетесь, мистер Гейл. Я рассказала вам правду о своем отношении к Аллену. Приятно слышать ваши предположения на мой счет, но если бы вы лучше знали женщин, то поняли бы, что женщины моего типа никогда не влюбляются в таких мужчин, как Харт Аллен.

— Нет, я хорошо знаю женщин, миссис Эллерден, — сказал я. — Но кто может похвастаться, что до конца понимает их?

Она улыбнулась.

— Мне кажется, что вы. Но, возможно, я ошибаюсь.

Я спросил:

— Вы помните прием в Эксетере по случаю очередной награды Харта Аллена? На него были приглашены вы, ваш муж и Дениза? Что-нибудь осталось особенное от него в вашей памяти?

Она тотчас же ответила:

— Да, я помню. По-моему, тот вечер подтвердил мою теорию.

— Что за теория? — спросил я.

— Тогда впервые за все время Харт Аллен был трезв. Совершенно ясно, что он наконец взялся за ум, — она слегка улыбнулась, — и я льщу себя надеждой, что в этом есть и моя заслуга. Кроме того, я припоминаю, что у Денизы заболела голова в тот вечер, и Аллен отвез ее домой еще до начала танцев.

— Больше вы ничего не помните?

— Пожалуй, нет. Это было уже давно. Помню, что мы оставались там до утра. Аллен вернулся и сказал, что доставил Денизу домой в целости и сохранности.