Единственный глаз Визга, покрытый пленкой, словно всасывал в себя. Не имея возможности даже двинуться, весь переполненный ненавистью от собственного бессилия, Сафа плюнул ему в лицо. Циклоп озверел окончательно и, отшатнувшись, завел пилу. Она крутилась так близко, что у Сафы развевались волосы, но он даже не пошевелился. Можно было попытаться отклониться в сторону или забиться под нижний край ящика как Макс, но он не двинулся с места.

– Бойся? – спросил Визг, отчаянно коверкая слова, снова выключив пилу, и в голосе его неожиданно прозвучала надежда. – Бойся? Отвечать!

Так как Сафа молчал, Визг тряхнул его, едва не вышибив дух. Силы в нем было не меряно. Из-за того, что Визг вынул Сафу из шкафа и держал на весу, ноги беглеца освободились, чем он не преминул воспользоваться, остервенело пинаясь до тех пор, пока они у него не отсохли от ударов о броню.

В глазу Визгу появилось удовлетворение. Неизвестно какая тому была причина, но чудовище явно испытывало положительные эмоции. Визг легко перекинул Сафу через плечо и направился прочь. Обезумевший от страха Макс остался в опустевшем ящике один, это было так мучительно страшно, оставаться одному в том месте, где убивают, что он уже окончательно ничего не соображая, кинулся вслед за Визгом, крича:

– Дяденька, не бросайте меня! Возьмите меня с собой!

Циклоп ревел как зверь, отмахиваясь от него, потом влепил тяжелую без скидок на возраст затрещину. Слезы обиды и боли брызнули у Макса из глаз. Визг шагнул за переборку и задраил ее за собой. Макс сидел на полу, не в силах оторвать от люка глаз. Ему казалось, что именно в эту минуту циклоп разделывает его друга, и картины одна ужаснее другой разворачивались у него в голове, окончательно деморализуя и не давая двинуться с места.

Визг шел долго. Перед Сафой мелькали коридоры, переборки, трапы. По его расчетам выходило, что Визг обитал где-то в середине Черного корабля. Его каюта располагалась в тесном коридорчике, пропахшем мочой из близко расположенного гальюна и еще чем-то, о чем Сафа узнал позже. На двери каюты был номер 66, кто-то мелом приписал еще 6. Сафа сомневался, что циклоп умел писать, получалось, что кто-то знал точное местожительство Визга и постарался придать ему еще более жуткий антураж. Хотя куда уж больше. Лежа на плече гиганта, Сафа дрожал всем телом, а по телу его струился холодный пот. Он истерично выдумывал пути спасения и не мог выдумать.

Визг нашарил ключ, висящий на панцире, отпер дверь, занес Сафу внутрь и запер дверь за собой. Каюта оказалась довольно просторной по морским меркам. Во всяком случае, свалив пленника на койку, Визг смог отойти от него. В каюте имелся запотевший иллюминатор и еще одна дверь.

Визг взялся за шлем обеими руками и, стащив с головы, установил на привинченный к полу столик. Сафа, предполагавший, что ничего хорошего под шлемом не увидит, все равно содрогнулся. Вид гиганта был ужасен. Совершенно лысая голова его была изуродована до безобразия.

Половина лица отсутствовала. Не было правого глаза, щеки, части рта и подбородка.

Череп с правой стороны имел грубый срез, заросший кожей, и болтающееся в районе шеи ухо.

Визг продолжал разоблачаться и снял панцирь. Под ним открылось голое тело, поросшее редкими рыжими волосами. Стала лучше видна правая рука с тремя жутко скрюченными пальцами. Сняв кольчужные штаны, он остался в набедренной повязке.

Его нельзя было назвать стандартным атлетом, но сила сквозила во всей его коренастой фигуре, целиком состоящей из скрученных жил. Двигался он размашисто и одновременно ловко.

Открыв рундук, стал выкладывать на столик рядом со шлемом консервы без этикеток, бумажные пакеты, последними появились одноразовые тарелки и бутылка водки. Сафа смотрел во все глаза, не веря себе.