Не дожидаясь ответа, граф выбежал из комнаты и бросился к выходу. Он уже понял, что произошло, и теперь бежал к конюшне.

Мистер Крой в растерянности попятился.

— Прошу простить меня, сэр. Но графиня велела мне не ехать следом за ней.

— Мистер Крой, вы прекрасно знаете, что не следует выполнять глупые распоряжения, даже если их отдает графиня. Вы не заметили, в какую сторону она поскакала?

— В сторону Бакстед-Хита, сэр. Она помчалась… как бешеная. Никогда не видел, чтобы графиня так погоняла лошадь. И знаете, мне показалось… — Грум замялся.

— Так что же вам показалось, мистер Крой? — Граф уже седлал Галлего.

— Мне показалось, милорд, что она выглядела так, как будто точно знала, что будет делать дальше.

Рис на мгновение прикрыл глаза. Он прекрасно знал, что Сабрина очень неплохая наездница. Но ведь при быстрой скачке всякое может случиться. Например, ее кобыла могла неожиданно споткнуться на скользкой дороге, и тогда… Нет-нет, нельзя об этом думать!

Вскочив в седло, Рис галопом понесся в сторону Бакстед-Хита.

На церковном дворе у коновязи не было ни одной лошади. Но Рис все же спешился и заглянул в конюшню. Там стояла лишь серая лошадка священника, бодро жевавшая сено. Но где же буланая кобыла Сабрины? Куда Сабрина могла направиться?

Рис взлетел на спину Галлего и поскакал к дому священника. У дома спешился и, шагнув к двери, постучал. Минуту спустя дверь отворилась, и на пороге появился Джеффри.

— Где она? — спросил Рис. Молодой священник пожал плечами:

— Понятия не имею.

Рис сунул ногу в дверной проем:

— Ты позволишь мне войти? Джеффри кивнул и отступил на шаг.

— Конечно, дорогой кузен. Заходи. Мое скромное жилище не похоже на Ла-Монтань, поэтому твои поиски не затянутся надолго. Может, заглянешь под стол или под кровать? На конюшне ты, наверное, уже побывал, не так ли?

— Да, побывал. Но там пусто.

— Но поверь, кузен, ее и здесь нет. Сабрина не совершает опрометчивых и безрассудных поступков. Думаю, у нее есть план действий. И я полагаю, что она ушла от тебя, Рис.

Граф вперился взглядом в кузена. Потом вдруг спросил:

— Ведь это ты ей рассказал? Зачем?

— Рис, клянусь, я не хотел… Просто так получилось… — А сам ты откуда об этом узнал? Ты разговаривал со своим отцом?

— Да, Рис.

— И обо всем выпытал у него? — Да.

— Но зачем? Зачем?! Зачем тебе понадобилось ворошить прошлое? Разве нельзя было оставить все, как есть?

— Ты совершил дурной поступок, Рис. — Теперь в голосе Джеффри звучало праведное негодование.

— Разумеется, это был ужасный поступок, — согласился граф, — И твой отец тоже так считал. Но что нам еще оставалось делать? Кстати, ты, Джеффри, также не остался внакладе. Но ты промотал свою долю и ничего не добился, хотя твой отец сделал для тебя все возможное.

Джеффри побледнел и с обидой в голосе пробурчал:

— Ты никогда не принимал меня всерьез, Рис.

— А с какой стати я должен был относиться к тебе серьезно? — возмутился граф.

— И ты всегда был ужасно самодовольным, — продолжал Джеффри.

— Ты, в самом деле, так считаешь? Что ж, я польщен. Джеффри невесело рассмеялся.

— И даже сейчас, Рис, ты думаешь только о себе. Да, конечно, ты герой войны, знаменитый поэт! А меня ты презираешь, хотя я тоже человек.