— Не интересует? Но тогда что же заставляет вас, мисс Фэрли, посвящать жизнь добрым делам? Мне бы хотелось услышать искренний ответ, прежде чем мы приступим к обсуждению Джеффри и его миссионерской поездки.

— Понимаете, милорд… — Сабрина умолкла и с удивлением уставилась на графа. Выходит, он догадался, что она собиралась поговорить именно об этом?

— Так почему же вы решили помочь моему кузену? Может, просто хочется ему помочь?

Сабрина пожала плечами.

— А разве это не одно и то же? Граф решительно покачал головой:

— Конечно, нет, мисс Фэрли. Когда «просто хочется» — это удовольствие. И совсем другое — долг. Или, может быть, вы находите удовольствие в чувстве долга? Что ж, такое вполне возможно, если вы мечтаете жить в нищете и заботах, помогая бедным и страждущим. Скажите, дорогая, почему вы помогаете людям?

— Потому что я должна помогать людям. Потому что так поступать хорошо.

— Хорошо для кого? — допытывался граф. «Какой же он безжалостный, — думала Сабрина.

Ну почему он так настойчиво пытается доказать свою правоту?» Ей ужасно не хотелось говорить правду, но, в конце концов, она решила, что не стоит лукавить. Да, уж лучше признать некоторые неприятные истины. Лучше честно и прямо ответить на вопрос графа. Собравшись с духом, Сабрина сказала:

— Для меня. Хорошо для меня.

Услышав ее признание, Роуден с ухмылкой кивнул, и что-то проворчал себе под нос.

«Он сейчас как тигр, схвативший обеими лапами добычу», — промелькнуло у Сабрины.

— Что ж, теперь не стесняйтесь, мисс Фэрли, — проговорил граф. — Просите за моего кузена Джеффри. И еще: можете судить меня и впредь, только судите честно. Потому что мы с вами в чем-то очень похожи. Мы оба ценим наслаждения.

Сабрина взглянула на ухмылявшегося собеседника и с некоторым беспокойством пробормотала:

— Нет-нет, лорд Роуден, мне кажется, вы ошибаетесь. Я счастлива, что могу помогать ближним. Поэтому и помогаю Джеффри. Да, только поэтому…

Граф заморгал, и его лицо исказилось от болезненной гримасы. Он пожал плечами и с вздохом проговорил:

— Возможно, я действительно ошибся. Итак, мисс Фэрли, вы пришли ко мне, чтобы просить за Джеффри. О чем же именно вы хотите меня попросить? — Граф снова вздохнул, и теперь казалось, что он чем-то очень огорчен.

Ошеломленная столь быстрой сменой его настроений, Сабрина молчала, стараясь собраться с мыслями. Беседа с этим человеком почему-то ужасно взволновала ее. Более того, ее беспокойство с каждым мгновением усиливалось, и она никак не могла подобрать нужные слова, чтобы четко и ясно изложить свою просьбу.

Тягостное молчание затягивалось, и Сабрина, решив, что молчать больше нельзя, заявила:

— Джеффри хочет принести в этот мир немного добра, вот и все. В вашей власти, лорд Роуден, помочь ему.

Граф пристально посмотрел на нее, потом вдруг спросил:

— А вы хотите сопровождать его в миссионерской поездке? — И вопрос его прозвучал как утверждение.

Сабрина медлила с ответом. Наконец проговорила:

— Мне бы хоть немного очень хотелось помочь ему в его добрых делах. Мы с Джеффри в каком-то смысле единомышленники, понимаете?

Граф молча кивнул и, отвернувшись к стене, снова принялся рассматривать портрет виконта. Минуту-другую он молчал, а потом вдруг спросил:

— Он сделал вам предложение, мисс Фэрли? Вы уже обо всем договорились?

Сабрина густо покраснела и в смущении пробормотала:

— Нет, Джеффри пока еще не сделал мне предложения. Полагаю, что причина в неопределенности нашего будущего.