— Сегодня прекрасный день для прогулки, — вставила Мэг. — Я думала, сегодня утром будет дождь, но смотрите, сейчас на небе ни облачка. Надеюсь, что такая погода — предвестник хорошего лета.

— Боюсь, леди Шерингфорд, за эти солнечные деньки мы будем расплачиваться весь июль и август, — мрачно возразила миссис Кревен.

Беседа вновь потекла по привычному руслу. Стивен допил чай и поднялся.

— Спасибо за то, что допустили меня на прием, мэм, — поблагодарил он леди Карлинг. — Но если вы извините нас, мы с леди Паджет уже уходим. Мои лошади застоялись.

Он поклонился дамам, улыбнулся сестрам и предложил руку леди Паджет, которая тоже встала и поблагодарила леди Карлинг за гостеприимство.

Стивен прекрасно сознавал, что после их ухода дамы вряд ли начнут сплетничать: порукой тому было присутствие его сестер. Зато сегодня вечером во многих гостиных и столовых начнется обсуждение столь экстраординарного события.

И все же, если он не ошибается, в дом леди Паджет вскоре потечет тонкая струйка приглашений. Многие светские дамы наверняка поймут всю выгоду присутствия на их приемах леди, пользующейся хоть и дурной, но все-таки определенной славой. И так будет, пока скандал не уляжется. Но к тому времени приглашения уже будут посылаться по привычке.

— Красивый фаэтон, — сказала Кассандра, когда они вышли на улицу и грум подвел экипаж к крыльцу. — Если вы не против, лорд Мертон, отвезите меня домой.

— Мы проедем через парк, как было задумано, — твердо ответил он. — В этот час там полно народу.

— Вот и я о том же, — обронила Кассандра.

Он взял ее руку, но она не нуждалась в помощи, чтобы подняться на высокое сиденье. Сам Стивен обошел вокруг и уселся рядом с ней, прежде чем взять поводья из рук грума.

— Так не терпится продемонстрировать новую содержанку всем друзьям мужского пола, лорд Мертон? — съязвила Кассандра.

Он повернул голову:

— Решили оскорбить меня, леди Паджет? Но вы увидите, что я не настолько тщеславен. Вы моя любовница лишь в уединении спальни. Эти отношения не касаются никого, кроме нас с вами. В глазах людей вы моя знакомая, возможно, даже приятельница, которую я иногда вожу на прогулки по городу. Таково ваше положение, когда вы со мной и в мое отсутствие. Даже когда я нахожусь в компании своих друзей.

— Вы рассержены, — вздохнула она.

— Да, — согласился он. — Очень. Вернее, был рассержен. Надеюсь, вы не обиделись? И сейчас готовы ехать? — Он улыбнулся ей.

— Думаю, лорд Мертон, мы оба будем выглядеть невероятно глупо, если просидим здесь до темноты. Я готова.

Лошади тронулись.

Всего два дня назад она гуляла в парке вместе с Элис, и ее почти никто не замечал под густой вдовьей вуалью. Но так бывало редко. Ее всегда замечали. Даже когда она была длинноногой тощей веснушчатой девчонкой с волосами цвета морковки. Ее замечали в юности, когда тело налилось, веснушки поблекли и люди перестали сравнивать ее волосы с морковью. И ее замечали, когда она стала женщиной. Рост, фигура и волосы притягивали мужские взгляды, где бы она ни появлялась.

Но ее красота не всегда была преимуществом. Вернее, очень редко. По большей части она служила ей чем-то вроде забрала. Ее улыбка, полупрезрительная, полунадменная улыбка, приподнимавшая уголки губ и так подходившая к насмешливым глазам, появилась не сейчас. Она неизменно препятствовала окружающим подобраться ближе к той, которая за ней пряталась.

Только сегодня утром граф Мертон назвал ее маской.