Леди Кристобел была не единственной девушкой, имевшей на него виды, а ее мать — не единственной заботливой мамашей из тех, кто преисполнился решимости довести Стивена до алтаря.

Стивен симпатизировал почти всем знакомым дамам. Ему нравилось говорить с ними, танцевать, сопровождать в театр и на прогулки в парке. Он не избегал их, как это делали большинство мужчин, опасавшихся ненароком попасть в сети брака, но он еще не был готов жениться.

Стивен верил в любовь как в романтическую, так и иного рода и сомневался, что вступит в брак, пока не почувствует глубокую привязанность к будущей невесте и не удостоверится, что последняя испытывает к нему то же самое. Но осуществлению столь скромной мечты упорно препятствовали его титул и богатство. Как, впрочем, и внешность: по крайней мере он так считал. Да, женщины находят его красивым и привлекательным. Но как они могут проникнуть сквозь все эти барьеры, чтобы узнать и понять его? Полюбить.

Но истинная любовь возможна даже для богатого графа. Нашли же любовь три его сестры, хотя начало этих отношений, нужно признать, было весьма шатким. Возможно, где-то когда-то найдется женщина и для него. А пока что Стивен наслаждался жизнью и избегал матримониальных ловушек, постепенно становившихся слишком многочисленными, хоть и не оригинальными.

— Клянусь, — заметил Константин, когда они проехали дальше, — дама была бы счастлива вывалиться из экипажа, будь у нее уверенность, что ты окажешься настолько близко, чтобы ее поймать.

Стивен ухмыльнулся:

— Я как раз хотел спросить, какая кошка пробежала между тобой и Эллиотом с Несси. Ваша ссора продолжается ровно столько, сколько мы с тобой знакомы. В чем причина?

Он знал Кона восемь лет. Эллиот, как душеприказчик недавно скончавшегося графа Мертона, приехал сообщить Стивену, что титул вместе с состоянием и поместьями, переходит к нему. До этого Стивен вместе с сестрами жил в маленьком коттедже, находившемся в деревне Токбридж в Шропшире. Эллиот, тогда еще виконт Лингейт, хотя теперь стал герцогом Морлендом, четыре года был официальным опекуном Стивена, пока тот не достиг совершеннолетия. Эллиот часто проводил с ними время в Уоррен-Холле, родовом поместье Стивена, в графстве Гэмпшир. Кон тоже жил там: это был его родной дом. Он был старшим братом графа, который умер в шестнадцать лет. Константин также был старшим сыном графа, предшественника рано скончавшегося мальчика, но не унаследовал титула, потому что родился за два дня до свадьбы родителей и, следовательно, считался незаконным.

С самого начала Стивену было понятно, что Эллиот и Кон терпеть не могут друг друга. Более того, было ясно, что подобные отношения можно именовать настоящей враждой. Что же произошло между ними?

— Можешь спросить Морленда, — бросил Константин. — Должно быть, всему виной то, что он тщеславный осел.

Эллиот отнюдь не страдал тщеславием. Да и ослом его никак нельзя было назвать. Однако, оказавшись в компании Константина, он мгновенно замыкался.

Стивен не стал допытываться дальше. Очевидно, Кон не собирается откровенничать, и у него есть полное право охранять свои тайны. Собственно говоря, Кона можно было назвать человеком-загадкой. Хотя он был неизменно дружелюбен со Стивеном и его сестрами, несмотря на открытую улыбку и обаяние, почему-то казалось, что в душе его кроется непроглядный мрак. После смерти брата он купил дом где-то в Глостершире, но никого из родных и знакомых туда не приглашал. И никто не знал, откуда у него взялись деньги. Правда, отец оставил ему достойное содержание, но не такое же, чтобы приобрести дом с поместьем?!

Впрочем, Стивену не было до этого никакого дела. Но иногда он задавался вопросом, почему Кон всегда хорошо относился к нему и его сестрам.