|
Тебе придется выбрать между потаскушкой и веревкой. Этот цыганский обычай, сколь ни покажется он странным читателю, весьма пространно описывается в старинном английском законодательстве. О нем можно справиться в Заметках Берингтона. Гренгуар перевел дух: но в течение получаса он уже второй раз возвращался к жизни, стало быть, особенно доверять этому счастью он не смел. -- Эй! -- крикнул Клопен, снова взобравшись на бочку. -- Эй! Бабье, девки! Найдется ли среди вас -- будь то ведьма или ее кошка -- какая-нибудь потаскушка, которая пожелала бы взять его себе? Эй, Колета Шарон, Элизабета Трувен, Симона Жодуин, Мари Колченогая, Тони Долговязая, Берарда Фануэль, Мишель Женайль, Клодина Грызи-Ухо, Матюрина Жирору! Эй, Изабо ла Тьери! Глядите сюда! Мужчина задаром! Кто хочет? По правде сказать, Гренгуар представлял собой малопривлекательное зрелище в том плачевном состоянии, в каком он находился. Женщины отнеслись равнодушно к этому предложению. Бедняга слышал, как они ответили: "Нет, лучше повесьте. Тогда мы все получим удовольствие". Три особы женского пола, однако, отделились от толпы и подошли посмотреть на него. Первая была толстуха с квадратным лицом. Она внимательно оглядела жалкую куртку философа. Его камзол был до такой степени изношен, что на нем было больше дыр, чем в сковородке для жаренья каштанов. Девушка скорчила гримасу. -- Рвань! -- пробурчала она. -- А где твой плащ? -- спросила она Гренгуара. -- Я потерял его. -- А шляпа? -- У меня ее отняли. -- А башмаки? -- У них отваливаются подошвы. -- А твой кошелек? -- Увы, -- запинаясь, ответил Гренгуар, -- у меня нет ни полушки. -- Ну так попроси, чтобы тебя повесили, да еще скажи спасибо! -- отрезала она и повернулась к нему спиной. Вторая -- старая, смуглая, морщинистая, омерзительная нищенка, до того безобразная, что даже во Дворе чудес она составляла исключение, -- покружила вокруг Гренгуара. Ему даже стало страшно, что вдруг она пожелает его взять. -- Слишком тощий! -- пробормотала она и отошла. Третья была молоденькая девушка, довольно свеженькая и не слишком безобразная. "Спасите меня!" -- шепнул ей бедняга. Она взглянула на него с состраданием, затем потупилась, поправила складку на юбке и остановилась в нерешительности. Он следил за всеми ее движениями: это была его последняя надежда. "Нет, -- проговорила она. -- Нет, Гильом Вислощекий меня поколотит". И она замешалась в толпу. -- Ну, приятель, тебе не везет, -- заметил Клопен. Поднявшись во весь рост на своей бочке, он, всем на забаву, крикнул, подражая тону оценщика на аукционе: -- Никто не желает его приобрести? Раз, два, три! Затем повернулся лицом к виселице и, кивнув головой, добавил: -- Остался за вами! Бельвинь де Летуаль, Андри Рыжий и Франсуа Шант-Прюн снова приблизились к Гренгуару. В эту минуту среди арготинцев раздался крик: -- Эсмеральда! Эсмеральда! Гренгуар вздрогнул и обернулся в ту сторону, откуда доносились возгласы. Толпа расступилась и пропустила непорочное, ослепительное создание. То была цыганка. -- Эсмеральда! -- повторил Гренгуар, пораженный, несмотря на свое волнение, той быстротой, с какою это магическое слово связало все его сегодняшние впечатления. Казалось, это удивительное существо простирало до самого Двора чудес власть своего очарования и красоты. Арготинцы и арготинки безмолвно уступали ей дорогу, и их зверские лица как бы светлели от одного ее взгляда. Своей легкой поступью она приблизилась к осужденному. |
