Изменить размер шрифта - +

– Я слышал, что вы нашли кристалл с чудесными свойствами.

Я не ошибся.

– Не знаю, вправе ли мы говорить о чуде, Ваше Величество, для того нам следует узнать мнение Церкви.

– Но мы, безусловно, вправе назвать это диковиной…

Этого я не мог отрицать.

– Готовы ли вы, мой дорогой друг, предоставить образчик этой диковины, дабы позволить мне объединить свой род с родом Висконти?

До того дня я говорил о своей находке только двоим: даме Пернелле и герцогу Беррийскому. Сам точно не знаю, почему я так поступил, однако внутренний голос подсказывал мне, что, насколько возможно, открытие мое следует держать в тайне. Даже мысль о том, чтобы расширить круг посвященных, пришлась мне не по душе, к тому же мне претило предательство герцога, обещавшего хранить молчание. И все же сейчас ко мне обращался король Франции, величайший монарх всего христианского мира. Был ли у меня выбор?

– Буду поистине счастлив, – солгал я, смирившись. – Но должен предупредить вас, Ваше Величество, что владею лишь малой частью кристалла.

– Ну, Фламель, я убежден, что небольшой образчик вполне удовлетворит нашего итальянца. А уж я, со своей стороны, сумею выказать вам свою благодарность.

На самом деле никакая материальная выгода меня не прельщала. В то время меня заботило совсем другое. Я не осмеливался открыться королю. Наконец, набравшись храбрости, я решился:

– Могу ли я, Ваше Величество, просить вас оказать мне одну‑единственную милость?

– Все, что пожелаете.

– Когда вы преподнесете кристалл Висконти, не говорите, откуда он у вас. Не признавайтесь, что получили его от меня. Не хотелось бы, чтобы ко мне приставали толпы любопытных, которые непременно захотят отыскать источник…

– Разумеется, Фламель, я ничего не скажу. К тому же тайна лишь увеличит его ценность. Это прекрасная мысль.

Так все и случилось.

 

91

 

– Я на позиции. Как слышишь?

Услышав потрескивание в микрофоне, Ари поднес рацию поближе к уху.

– Что‑то не видать ни охранников, ни камер, – продолжал Кшиштоф. – Даже странно. Прием.

– Или им плевать на безопасность, что меня бы сильно удивило, или они ушли.

– Или это засада, – вмешалась Ирис. – Поосторожнее, мальчики. Может, они знают, что вы здесь.

– Есть только один способ это проверить, – откликнулся Ари. – Идем, Кшиштоф. Я предупрежу тебя, как только окажусь перед своей дверью. Мы должны взорвать их одновременно. Прием.

– О’кей. Я готовлюсь. Отбой.

Маккензи в последний раз окинул взглядом необъятный свод полуразрушенного здания, потом толкнул дулом створку двери и стал спускаться по каменной лестнице, уходившей под собор.

Он ощущал растущее напряжение. Сейчас он думал об одном: спасти Алена. Спасти брата Ирис, которого могли держать взаперти где‑то в комплексе.

Закрепив фонарик на стволе «моссберга», он осторожно ступал по ступенькам. Здесь было тепло и сыро, от стен потягивало затхлостью. Продвигаясь вперед, Ари невольно вспоминал колодец у церкви Святого Юлиана Бедняка, через который он в одиночку спустился в недра Парижа. И вот спустя несколько месяцев все повторилось: темный коридор под церковью, погружение под землю. Но теперь он найдет ответ на свои вопросы, чтобы закрыть это дело раз и навсегда. Больше его ничто не остановит. Никакой гриф «совершенно секретно», никакой министерский приказ.

Лестница повернула вправо, Ари преодолел еще два десятка ступенек и оказался наконец перед тяжелой металлической дверью, выглядевшей слишком современно на фоне каменных стен.

Быстрый переход