Возможно, почтенный читатель, мне следует освежить твою память насчет этого короля, ибо он давным‑давно скончался, а мне неведомо, сколько лет еще минет, прежде чем ты прочтешь эти записи.

Иоанн II Французский, которого также звали Иоанном Добрым, был сыном короля Филиппа VI и Жанны Бургундской. В 1350 году, в самом начале его царствования, ему довелось противостоять ужасной эпидемии черной оспы, выкосившей половину населения нашей и соседних стран. К тому же ему пришлось столкнуться с недоверием, которое в то время проявлял народ в отношении короны и которое лишь усиливалось нашими поражениями в войне, уже разгоравшейся между Англией и Францией. Наконец, ему угрожали интриги Карла Наваррского, также претендовавшего на престол.

При таких обстоятельствах в 1355 году англичане под предводительством Эдуарда III возобновили военные действия. В сентябре 1356 года в битве при Пуатье Иоанн Добрый был разбит неприятелем и взят в плен. Карл Наваррский воспользовался этим, чтобы попытаться захватить власть.

Столь храбро сражался король, что, даже когда он оказался в заточении, все, не исключая Эдуарда III, полагали его героем. Заключенный со всеми почестями в Бордо, он мог беспрепятственно окружить себя придворными и бороться с интригами Карла Наваррского. В своем нетерпении вернуться на престол Иоанн Добрый был готов ускорить переговоры, уступив англичанам обширные земельные владения.

В то время, когда мы с ним встретились, переговоры велись в Лондоне, где условия его содержания были еще более королевскими.

Теперь тебе понятно, почему я так изумился, увидев его во Франции в подобный момент.

– Вам, мессир Фламель, несомненно, известно мое нынешнее положение, – произнес он, усадив меня подле себя. – Франция крайне нуждается в том, чтобы я вернулся на престол, и пришло время сделать для того все возможное. За мое освобождение Эдуард III требует огромный выкуп, на который в казне нет денег. К чему только я не прибегал, чтобы собрать необходимую сумму, но до сих пор мне это не удавалось. И все же, полагаю, я нашел выход.

Мне все еще не верилось, что король обращается ко мне, простому писарю, и лишь с великим трудом удавалось сосредоточиться на его словах.

– И вот что я собираюсь сделать: выдать свою дочь Изабеллу за Джан‑Галеаццо Висконти.

Я кивнул, начиная понимать. Молодой человек, о котором шла речь – прежде мне уже доводилось слышать о нем, – был сыном Бьянки Савойской и Галеаццо Висконти, правителя Ломбардии. Это очень богатый род. В то время, о котором идет речь, Джан‑Галеаццо исполнилось восемь лет, а Изабелле – двенадцать.

– Юный ломбардец недостаточно знатен, чтобы войти в мою семью, так что ему придется выплатить соответствующую сумму, которая позволит мне собрать деньги на выкуп англичанам. Вы меня понимаете?

– Вполне, Ваше Величество.

Подобные браки по расчету среди знати считались обычным делом, и, несмотря на нежный возраст жениха и невесты, я не видел в том ничего удивительного.

– И все же, дабы убедить отца, я и сам должен буду кое‑чем поступиться. Я обещал сделать графством город Вертю в Шампани, чтобы моя дочь принесла его своему супругу в приданое. Так что Джан‑Галеаццо Висконти унаследует титул графа Вертю. Но этого недостаточно. Я думаю, какой бы редкостный дар мне преподнести этому ломбардцу? И вот тут‑то вы мне и необходимы.

– Ваше Величество, я к вашим услугам, – отвечал я, склонив голову.

К тому времени я уже догадался, почему меня сюда пригласили, и хотя не мог сказать об этом вслух, был крайне разгневан.