– Эй, придурок, ты же видишь, что он разлегся прямо на улице, так что их и не заметно. Они наверняка есть, но где? – Главарь банды Джордж Лукович (по прозвищу Кислота) предпочитал смотреть на вещи с сугубо практических позиций.

– Может, под ним? – предположил Вимми.

– А что? – задумался шеф. – Вполне вероятно!

Он еще чуть– чуть подумал, затем принял решение за себя и за весь коллектив:

– Его надо приподнять. Подлезть и сорвать все украшения. Вимми, бери трех парней, дуй на стройплощадку на углу Мэдисон и Сорок восьмой и не возвращайся без домкрата или чего– нибудь в этом роде.

Вимми в знак согласия щелкнул пальцами и шлепнул по пузу трех приятелей, которых он отобрал в свою команду.

В этот момент с Пятой авеню стремительно вынырнула пожарная машина, резко вильнула, чтобы не скосить великолепную четверку, и резко тормознула, укрывшись под крылом сдохшего орнитозавра.

Толстяк Льюис Морено, в нахлобученной на глаза внушительной техасской шляпе, в резиновых сапогах и в плаще, в отчаянном прыжке соскочил с нее, разворачивая на ходу плоскую и серую, подобно змее, пожарную кишку с медным, длиною не менее фута, наконечником. В мгновение ока оценив обстановку, он, тяжело переваливаясь, потрусил мелкой рысью к задней части твари в сопровождении коллег, каждый из которых тянул за собой ношу – с полдюжины ярдов шланга. В полном молчании, но столь же эффективно, вторая группа пожарных рванула в противоположном направлении – к плохо сомкнувшимся створкам клюва. Они обогнули голову, резво промчались вдоль покрытой чешуей шеи чудовища и чуть– чуть запнулись лишь перед тем, как ступить на кожистый ковер крыла. Где– то на уровне четвертого позвонка спинного хребта обе команды воссоединились.

– Есть что– нибудь?

– Ничего.

– Дым?

– Ни малейшего следа.

Толстяк Льюис горестно вздохнул. Конец кишки в его руках печально поник.

– Ясно.

– Вот те на!

– Ну что ж, ребята, сворачивай! – Чертыхаясь, толстяк Льюис развернулся вполоборота к машине огненно– красного цвета. Но не успел он пробежать и трех шагов, как один из пожарников второго отряда вдруг истошно завопил:

– Эй, капитан! Это же… как его… ну, дракон ведь! А может быть, он сейчас как жахнет пламенем. Они же огнедышащие, знаете ли!

Толстяк Льюис остановился как вкопанный, и на его лице расцвела полная очарования улыбка.

– Разворачивай, парни! – радостно встрепенулся он.

Пока Кили, не щадя сил, тянул на себя – в надежде ее оборвать – золотую цепь с диском на конце, около него остановились два кудлатых парня в толстых очках и начали увлеченно тыкать пальцами в голову испустившего дух летающего пресмыкающегося.

– Самое большое отличие черепа птеродактиля и птицы состоит в том, каким образом скуловая кость разрастается вдоль туловища по обе стороны, – авторитетно заявил один из них.

– У него ненормально большие ноздри, – подхватил второй. – А не может это быть диморфодон?

– Не пори чушь, Тренчард, – живо возразил первый. – Ни малейшего сходства!

Глаза Тренчарда полыхнули гневом, он закусил губу.

– Черт побери, Гойлви! Но вы же сами сказали, что этот вид не может так много весить. И вы оторвали меня от стойки, где я не доел приличный кусок превосходного пирога с рыбой, и привели меня сюда только ради того, чтобы обсудить эту проблему. Понятия не имею, должен ли он быть настолько крупным по своим размерам, и не ведаю, почему он такой вымахал… Зато твердо знаю, что не люблю, когда вы разговариваете со мной как с каким– то сопляком.