В городе ночевала

 Гостья хижин — чума,

 И в покинутых залах

 Ледяная зима.

 Здесь все смертно и тленно —

 Розы и короли,

 Но был сладок нам бренный

 Темный воздух земли.

 Разве мы виноваты,

 Что домой не хотим,

 На планете проклятой

 Вас увидев сквозь дым,

 Что для ангелов пленных

 Ваши брови страшней,

 Выше обыкновенных

 Ежедневных бровей.

 Снова мы отлетаем

 К райским кущам, домой,

 Но руками хватаем

 Черный воздух земной.

 41. «Возникла из тумана…»

Возникла из тумана

 Душа — с небес она —

 И воздухом романа

 Дышать осуждена,

 Небесного дуэта

 Ей не пропеть у нас:

 К печальным дням поэта

 Вы не склонили глаз,

 Сойти не захотели

 В его бумажный ад

 В том маленьком отеле,

 Где за стеной шумят.

 Шумят весь день соседи,

 Но воспеваем мы

 Лед неприступной леди

 И тишину зимы.

 Пусть вас не опечалит

 Последний вздох певца —

 Стрелою сладкой жалит

 Горошина свинца,

 Пусть не тревожит музу

 Его последний сон —

 Высокую обузу

 С улыбкой принял он.

 42. КАИРСКИЙ САПОЖНИК

По дорогам печальным

 Путешествовать нам,

 А воздушным и бальным

 Туфелькам — по балам,

 И по мраморным струям

 Лестничных ниагар

 Нисходить к поцелуям,

 Не ходить на базар.

 Из прекрасной темницы

 Вы бежали стремглав,

 В золотистой пшенице

 Туфельку потеряв.

 В этом горестном мире —

 Темен воздух земли —

 На базаре в Каире

 Жил сапожник Али.

 Он в убогой лачуге

 Починял башмаки,

 У суровой подруги —

 Тяжкие кулаки,

 От супруги сварливой

 Только слышишь в ответ:

 — Ах, осел ты ленивый,

 Ах, бездельник, поэт!

 И когда с караваном

 Уплывал он сквозь сон,

 Под хрустальным фонтаном

 Принцем делался он, —

 Перебранки и грозы

 Настигали и в снах,

 И туманная роза

 Таяла на глазах.

 Звезды так умирают

 В аравийском песке,

 Так стихи погибают

 На второй же строке,

 Так в курятниках душных

 Птицы жаждут весь день

 На крылах непослушных

 Улететь за плетень,

 Но в заботах о пище

 Вновь стучит молоток,

 Зерен маленьких ищет

 Круглый птичий глазок.

 За высокой стеною

 Мир прекрасен! А мы

 Зябнем под синевою,

 Как в сугробах зимы.

 Ваши гневные брови

 Выше каменных стен,

 И темницы суровей

 Лба холодного плен,

 Но заказчик стучится

 И приносит заказ,

 А такие ресницы

 Не для нас, не для нас.