Но назову ль детину,

         Что доброю порой

         Тетради половину.

         Наполнил лишь собой!

         О ты, высот Парнаса

         Боярин небольшой,

         Но пылкого Пегаса

         Наездник удалой!

         Намаранные оды,

         Убранство чердаков,

         Гласят из роды в роды:

         Велик, велик – Свистов!

         Твой дар ценить умею,

         Хоть право не знаток;

         Но здесь тебе не смею

         Хвалы сплетать венок:

         Свистовским должно слогом

         Свистова воспевать;

         Но убирайся с богом!

         Как ты, в том клясться рад,

         Не стану я писать.

Несмотря на явную подражательность Батюшкову, которою запечатлена эта пьеса, в ней есть нечто и свое, пушкинское: это не стих, который довольно плох, но шаловливая вольность, чуждая того, что французы называют pruderie[5 - Жеманство. – Ред.], и столь свойственная Пушкину. Он нисколько не думает скрывать от света того, что все делают с наслаждением наедине, но о чем все, при других, говорят тоном строгой морали; он называет всех своих любимых писателей… Юношеская заносчивость», беспрестанно придирающаяся сатирою к бездарным писакам и особенно главе их, известному Свистову, также характеризует» Пушкина. —

В некоторых из «лицейских» стихотворений сквозь подражательность проглядывает уже чисто пушкинский элемент поэзии. Такими пьесами считаем мы следующие: Окно, элегии (числом восемь), Гораций, Усы, Желание, Заздравный кубок, К товарищам перед выпуском. Они не все равного достоинства, но некоторые, по тогдашнему времени, просто прекрасны. А тогдашнее время было очень невзыскательно и неразборчиво. Оно издало (1815–1817) двенадцать томов «Образцовых русских сочинений и переводов в стихах и прозе» и потом (1822–1824) их же переиздало с исправлениями, дополнениями и умножением и, наконец, не довольствуясь этим, напечатало (1821–1822) «Собрание новых русских сочинений и переводов в стихах и прозе, вышедших в свет от 1816 по 1821 год» и «Собрание новых русских сочинений и переводов в стихах и прозе, вышедших в свет с 1821 по 1825 год». Большая часть этих «образцовых» сочинении весьма легко могли бы почесться образчиками бездарности и безвкусия. «Воспоминания в Царском Селе» Пушкина были действительно одной из лучших пьес этого сборника, а Пушкин никогда не помещал этой пьесы в собрания своих сочинений, как будто не признавая ее своей, хотя она и напоминала ему одну из лучших минут его юности.[19 - На самом деле стихотворение «Воспоминания в Царском селе» (1815) позднее перерабатывалось Пушкиным (он исключил похвалы Александру I) и готовилось им к переизданию в собрании стихотворений в 1826 году. Издание это, однако, не состоялось.] И потому стихотворения Пушкина, о которых мы начали говорить, имели бы полное право, особенно тогда, смело итти за образцовые и не в таком сборнике, – только через меру строгий художнический вкус Пушкина мог исключить из собрания его сочинений такую пьесу, как, например, «Гораций».