И с именем любви божественный погас;

         Друзья над ним в безмолвии рыдали.

         День тихо догорал… и колокола глас

         Разнес кругом по стогнам весть печали.

         «Погиб Торквато наш! – воскликнул с плачем Рим, —

         Погиб певец, достойный лучшей доли!..»

         Наутро факелов узрели мрачный дым,

         И трауром покрылся Капитолий.[19 - Последние стихи действительно выкупают все остальные. Пушкин в «Заметках на полях «Опытов в стихах и прозе» Батюшкова» (ориентировочно 1827–1828 гг.) иронически отозвался: «Это умирающий В(асилий) Ль(вович), а не Торквато». Василий Львович – дядя А.С. Пушкина, поэт.]

В отношении к выдержанности, какая разница между «Умирающим Тассом» Батюшкова и «Андреем Шенье» Пушкина, хотя обе эти элегии в одном роде!

После Жуковского Батюшков первый заговорил о разочаровании, о несбывшихся надеждах, о печальном опыте, о потухающем пламеннике своего таланта…

         Я чувствую, мой дар в поэзии погас,

         И муза пламенник небесный потушила;

         Печальна опытность открыла

         Пустыню новую для глаз;

         Туда влечет меня осиротелый гений,

         В поля бесплодные, в непроходимы сени.

         Где счастья нет следов,

         Ни тайных радостей, неизъяснимых снов,

         Любимцам Фебовым от юности известных,

         Ни дружбы, ни любви, ни песней муз прелестных,

         Которые всегда душевну скорбь мою,

         Как лотос, силою волшебной врачевали.

         Нет, нет! себя не узнаю

         Под новым бременем печали.[20 - Из стих. «Воспоминания» (1814).]

Что Жуковский сделал для содержания русской поэзии, то Батюшков сделал для ее формы: первый вдохнул в нее душу живу, второй дал ей красоту идеальной формы; Жуковский сделал несравненно больше для своей сферы, чем Батюшков для своей, – это правда; но не должно забывать, что Жуковский, раньше Батюшкова начав действовать, и теперь еще не сошел с поприща поэтической деятельности; а Батюшков умолк навсегда с 1819 года тридцати двух лет от роду… Заслуги Жуковского и теперь перед глазами всех и каждого; имя его громко и славно и для новейших поколений; о Батюшкове большинство знает теперь понаслышке и по воспоминанию; но если немногие прекрасные стихотворения его уже не читаются и не перечитываются теперь, то имени учителя Пушкина в поэзии достаточно для его славы; а если в двух томах его сочинений еще нет его бессмертия, – оно тем не менее сияет в истории русской поэзии…

Замечательнейшими стихотворениями Батюшкова считаем мы следующие: Умирающий Тасс, На развалинах замка в Швеции, три Элегии из Тибулла, Воспоминания (отрывок), Выздоровление, Мой гений, Тень друга, Веселый час, Пробуждение, Таврида, Последняя весна, К.