И вот Тренмор, отец героев,

         Чертог воздушный растворив,

         Летит на тучах, с сонмом воев,

         К певцу и взор, и слух склонив.

         За ним тень легкая Мальвины,

         С златою арфою в руках,

         Обнявшись с тению Моины,

         Плывут на легких облаках.

         Но вдруг, возможно ли словами

         Пересказать иль описать,

         О чем случается с друзьями

         Под час веселый помечтать?

         Счастлив, счастлив еще несчастный,

         С которым хоть мечта живет;

         В днях сумрачных день сердцу ясный

         Он хоть в мечтаниях найдет.

         Жизнь наша есть мечтанье тени;

         Нет сущих благ в земных странах.

         Приди ж под кровом дружней сени

         Повеселиться хоть в мечтах.

В то время такие стихи были довольно редки, хотя Жуковский и Батюшков писали несравненно лучшими. «На гробе матери» (1805), «Скоротечность юности» (1806), «Дружба» замечательны, как и приведенная выше пьеса Гнедича. Знаменито в свое время было стихотворение его «Перуанец к испанцу» (1805): теперь, когда от поэзии требуется прежде всего верности действительности и естественности, теперь оно отзывается риторикою и декламациею на манер бледной Мельпомены XVIII века; но некоторые стихи в нем замечательны энергиею чувства и выражения, несмотря на прозаичность.[21 - Белинский имел в виду, конечно, следующие стихи, начинающиеся словами:«Властитель и тиран моих плачевных дней!Кто право дал тебе над жизнию моей?» – и т. д.]

Гнедич перевел из Байрона (1824) еврейскую мелодию, переведенную впоследствии Лермонтовым («Душа моя мрачна, как мой венец»); перевод Гнедича слаб: видно, что он не понял подлинника. Гнедич принадлежит по своему образованию к старому, допушкинскому поколению наших писателей. Оттого все оригинальные пьесы его длинны и растянуты, а многие прозаичны до последней степени, как, например, «К И.А. Крылову» (стр. 215). Оттого же он перевел прозою дюсисовского «Леара» или переделал шекспировского «Лира» – не помним хорошенько; оттого же он перевел стихами вольтеровского «Танкреда». Но перевод его «Простонародных песен нынешних греков», изданный в 1825 году, есть еще прекрасная заслуга русской литературе.

Жаль, что нет полного издания сочинений Гнедича. Сделанное им самим в 1834 году очень неполное: в нем нет «Леара», нет «Илиады», нет введения к простонародным песням нынешних греков и сравнения их с русскими песнями, нет статьи его о древнем стихосложении, напечатанной в «Вестнике Европы», нет переведенных шестистопным ямбом 7, 8, 9, 10 и 11-й песен «Илиады», нет «Рассуждения о причинах, замедляющих просвещение в России».