— Полная ерунда. Иск Туполю мы вчинили по собственной инициативе, пользуясь доверенностью Незванского. Когда он узнал о судебной тяжбе, то потребовал ее прекратить. Только поэтому мы отозвали иск. Ему была крайне неприятна шумиха вокруг его имени. Он слишком погружен в свое творчество, чтобы отвлекаться по пустякам.

— Господин Смоляницкий, кто дает пресс-конференцию — вы или господин Незванский? Мы пришли послушать его, а не вас.

— Я благодарен Михаилу Семеновичу за ответ, — важно проговорил Незванский. — Считайте, что ответил я.

— И хватит заниматься старыми сплетнями, — не без раздражения подхватил Смоляницкий. — В кои-то веки с вами согласился встретиться крупнейший писатель современной России. Неужели вас ничего не интересует, кроме сплетен?

— «Московский комсомолец», — представилась вторая критикесса. — Господин Незванский, вы много лет живете в Германии, а пишете о России. Где вы находите сюжеты для своих романов?

Судя по реакции Незванского, к ответу на этот вопрос он был готов.

— Да, я живу в Германии, но связи с Россией никогда не терял. Меня живо интересует все, что происходит на моей родине. Российская действительность дает богатейший материал для остросюжетных романов. Я ничего не придумываю, всего лишь домысливаю то, о чем пишут газеты. В моих романах всегда есть документальная основа. Я думаю, именно это привлекает читателей.

— Над чем вы сейчас работаете?

— Спасибо за вопрос, с удовольствием на него отвечу. Недавно я закончил новый роман. В основу сюжета легла история, которую мне рассказал мой друг, генерал-лейтенант Ермаков. В свое время он командовал Сороковой армией, воевавшей в Афганистане. Как тогда говорили, «выполнявшей интернациональный долг». История такая. В обстановке полной секретности готовилась крупная войсковая операция — высадка десанта в тыл моджахедов. Охрана советского аэродрома под Кандагаром получила приказ стрелять на поражение по любой подозрительной цели. Ночью разразился сильный снежный буран. Одному солдату показалось, что кто-то подбирается к самолетной стоянке. Он дал очередь из автомата Калашникова. Пуля срикошетила от аэродромного бетона и попала в бомбу на этой, как ее…

— На самолетной подвеске, — подсказал Смоляницкий.

— Да, на самолетной подвеске. Прямо во взрыватель. Раздался мощный взрыв. Несколько самолетов было уничтожено. Трагическая случайность, на войне они не редкость. О ЧП сразу стало известно командованию. У начальника разведуправления родилась идея: использовать эту случайность на пользу дела, представить взрыв как диверсию тайных сторонников моджахедов. Инсценировали погоню, разослали по радио приказы шифром, который был известен афганцам. Так в контрразведку Ахмед-хана был внедрен наш разведчик. Поразительная история, согласны?

Незванский оглядел аудиторию, потом заглянул в лежащие перед ним листки и продолжал:

— Генерал-лейтенант Ермаков ничего не знал о его дальнейшей судьбе. Знал только, что он погиб. Тут уже включилась моя фантазия. А если не погиб, если каким-то чудом выжил? И через десять лет вернулся в Россию — всеми забытый, никому не нужный, пропавший без вести? Я так и назвал роман: «Без вести пропавший». Он попадает в реабилитационный центр для бывших «афганцев». Здесь его находит банкир, из новых русских. Ему понабился киллер, чтобы устранить конкурента. Он останавливает выбор на нашем герое. Но он даже не подозревает, с кем связался!.. Впрочем, не буду пересказывать сюжет. Роман скоро выйдет, вы сами сможете прочитать. Может быть, это лучшее из всего, что я написал.

— Сука, — сквозь зубы проговорил Леонтьев, оборачиваясь к Акимову, который со странным выражением лица смотрел на Незванского.