Джон-Грейди покачал головой:

— Нет, это не то, чего он хочет.

Глаза Орена широко открылись.

— Так сказал Мэк.

— Или не все, чего он хочет.

Орен прикурил сигарету и положил пачку обратно на стол. Джон-Грейди сидит ест.

— А что сказал на это Мэк?

— Сказал, что передаст тебе.

— Ну вот. Мне передали.

— Ч-черт, — вырвалось у Орена. — Ты мог бы съездить в выходной, проконсультировать его насчет лошади. Заработать какие-то деньги, наконец.

— Дело в том, что зараз я умею работать только с одним хозяином.

Орен сидит курит. Смотрит на парня.

— Ездил сегодня к Кедровым Ключам. Поводил скотину по кустам немного, чтобы шкуры почистили.

— А я что — спрашивал?

— Ну, вслух-то нет. Я на том мышастом ездил, который из Ватсоновых.

— Кстати, как он тебе?

— А очень даже хорош. Не красуется, не выделывается. Причем всегда был хорошим конем — и до того, как я его поседлал.

— Ты можешь его купить.

— Знаю.

— А что тебе в нем не нравится?

— А ничего в нем нет такого, что бы мне не нравилось.

— А покупать его ты все равно не хочешь.

— Не-а.

Покончив с едой, он вытер тарелку последним куском тортильи, съел и его, отпихнул от себя тарелку, сделал глоток кофе, поставил чашку и бросил взгляд на Орена:

— Он просто хороший универсальный конь. Он еще не совсем доделан, но, думаю, из него получится хороший ковбойский конь.

— Приятно слышать. Но тебе, разумеется, больше нравится тот, который, забросив ноги за уши, кидается на стенку конюшни.

Джон-Грейди улыбнулся:

— Ну, это не совсем то, как я представляю себе коня моей мечты.

— А как ты его себе представляешь?

— Не знаю. Думаю, конь должен просто глянуться. Или не глянуться. На листе бумаги тебе могут предъявить все мыслимые плюсы коня, а все равно неизвестно, глянется он тебе или нет.

— А если тебе предъявят все его минусы?

— Не знаю. Я бы сказал, тогда надо долго думать.

— Как на твой взгляд — бывает, когда лошадь настолько испорчена, что с ней уже ничего нельзя сделать?

— Думаю, бывает. Но гораздо реже, чем можно себе представить.

— А может, и не бывает. А слова? Как думаешь, человеческий язык конь разбирает?

— То есть понимает ли он слова?

— Ну, слова не слова… Вот понимает ли он, что ты ему говоришь?

Джон-Грейди устремил взгляд в окно. Стекла были все в каплях. По освещенной тусклой лампочкой конюшне, увлеченные охотой, метались две летучие мыши.

— Нет, — наконец сказал он. — На мой взгляд, он понимает то, что ты при этом думаешь.

Понаблюдал за летучими мышами. Вновь посмотрел на Орена:

— Насчет лошадей я думаю, что коня по большей части заботит то, о чем он не знает. Ему хорошо, когда он может видеть тебя. Если нет, то хорошо, когда он тебя слышит. Может быть, он думает, что, если ты говоришь с ним, ты не станешь делать чего-то другого, о чем он не знает.

— Думаешь, лошади думают?

— Конечно. А вы думаете, нет?

— Я думаю, да. Но некоторые этого не признают.

— Ну-у… Они ведь могут и ошибаться.

— Думаешь, ты понимаешь, о чем конь думает?

— Думаю, я могу предугадать, что он собирается сделать.

— Как правило.

Джон-Грейди улыбнулся.

— Да, — сказал он. — Как правило.