Ложкой наложив себе омлета, Билли поставил миску и потянулся за сосисками.

— Доброе утро, Орен, — сказал он. — Доброе утро, Джей Си.

Джей Си оторвал взгляд от тарелки:

— А ты опять, что ли, всю ночь медведей пугал?

— Ну было дело, пугал, — сказал Билли. Протянув руку, взял с подноса крекер, вновь прикрыл поднос салфеткой, потянулся за маслом.

— А ну-ка, дай я на твои глазки погляжу, — сказал Джей Си.

— Да все у меня с глазами нормально. Передай-ка мне лучше сальсу.

Он густо покрыл свой омлет острым соусом.

— Огонь надо выжигать огнем. Правильно я говорю, Джон-Грейди?

В кухню вошел старик в брюках со спущенными подтяжками и рубашке из тех старинных, к которым воротнички пристегивались, но на нем она была без воротничка и сверху расстегнутая. Он только что брился: на его шее и мочке уха виднелись следы крема для бритья. Джон-Грейди пододвинул ему стул.

— Садитесь, мистер Джонсон, — сказал он. — Вот сюда. Я-то уже все.

Он встал с тарелкой в руке, хотел отнести ее в раковину, но старик сделал знак, чтобы парень сел на место, а сам прошел дальше, к плите.

— Сядь, сядь, не надо, — сказал он. — Мне только чашку кофе.

Сокорро сняла одну из белых фарфоровых кружек с крюка под буфетной полкой, налила и, повернув ее ручкой от себя, подала старику, который взял кружку, кивнул и пошел назад через кухню. У стола остановился, дважды большой ложкой зачерпнул из сахарницы песка, бросил в кружку и ушел, на ходу помешивая ложкой. Джон-Грейди поставил свою чашку и тарелку около раковины, взял с прилавка бадейку с ланчем и вышел следом.

— Что это с ним? — сказал Джей Си.

— Да ничего, все нормально, — сказал Билли.

— Я, в смысле, с Джоном-Грейди.

— Я понял, о ком ты.

Орен сложил газеты и бросил на стол.

— Так. Вот этого лучше даже не начинать, — сказал он. — Трой, ты готов?

— Я готов.

Они встали из-за стола и вышли. Билли продолжал сидеть, ковыряя в зубах. Бросил взгляд на Джея Си.

— Ты чем с утра намерен заняться?

— Еду в город со стариком.

Билли кивнул. Снаружи во дворе завели грузовик.

— Ладно, — сказал Билли. — Уже, кажись, достаточно рассвело.

Встал, подошел к прилавку, взял свой бидончик с завтраком и вышел. Джей Си протянул руку, взял газету.

За рулем урчащего на холостых грузовика был Джон-Грейди. Билли сел с ним рядом, поставил бидончик с завтраком в ноги, закрыл дверцу и повернулся к водителю.

— Что ж, — сказал он. — Ты готов сегодня наработать точно на те деньги, что платят за день?

Джон-Грейди врубил передачу, и они покатили от дома прочь.

— От зари до зари повкалываешь, и божий доллар твой, — сказал Билли. — Люблю такую жизнь. Ты эту жизнь любишь, сынок? Я люблю эту жизнь. Ты ведь тоже ее любишь, правда же? Но уж как я ее люблю, так это ж — господи! Вот люблю, и все.

Он полез в нагрудный карман рубашки, достал из лежавшей там пачки сигарету, поднес огонек зажигалки и сидел курил, пока они катили по дороге, там и сям перечеркнутой длинными утренними тенями столбов, кольев изгороди и деревьев. Белое солнце в пыльном лобовом стекле слепило глаза. Коровы стояли вдоль забора и мычали вслед грузовику; Билли их внимательно рассматривал.